Сказка про Ваню

            
          Сказка про Ваню

Повествующая о том, как Ванюшка со своим другом Егоркой искали волшебный огонь, чтобы спасти своих родителей от заклятия злой колдуньи.
         (Продолжение "Сказки про Машу")

Опять собрались с Вами вместе,
Чтоб сказку на ночь почитать.
Жизнь наша не стоит на месте!
Смелее мы должны мечтать,

Смелей нестись навстречу ветрам -
Сначала в мыслях перед сном,
А вскоре, следуя советам,
Их в жизни применять потом.

Мальчишкам больше сказку эту
Полезней будет полистать,
И, может быть, найти ответы:
Как в жизни надо поступать.

Добавил в текст я мимоходом
Давно забытые слова,
Чтоб речь родная из народа,
Вновь оказалась бы жива!

Вновь ждут нас вместе приключения
И зимней сказки волшебство!
Имеет всё своё значение:
Всё в сказке – быль и естество:

Блеск волчьих глаз, в ночи голодных,
Блестящих в пламени костра,
Яга в избушке заметённой,
Кощея старшая сестра,

Спасение внучки на пожаре
В лесной деревне над рекой,
Как был завален рудник старый
С шахтерской вахтой трудовой,

Про скит, под северной звездою –
Обитель, где живёт монах,
Про пенный рокот волн прибоя
На тех скалистых берегах,

Про твёрдость духа двух подростков,
Про их готовность всем помочь,
Как было им порой непросто,
Чтоб все преграды превозмочь!

Как сына долг - пусть без ответа -
Спешу успеть я: вновь и вновь,
Стихами чтоб была пропета
Руси Святой моя любовь!

Я начал снова в смелых красках
В начале нашего пути!
Вновь это - присказка, не сказка,
А сказка: вот уж – впереди!

          ***
Минуло три тяжёлых года,
С далеких тех ушедших пор.
Зимой завьюжила природа,
Снегами замело весь двор…

Забылся Маше страшный остров,
Кощеев замок на скале,
Как было ей в пути непросто,
Как мчались с братом на орле!

Ванюшка вырос, подтянулся -
На всё у жизни есть свой срок.
Кто б на него ни оглянулся,
Все молвят: «Вот так мужичок!»

Широк в плечах, высокий, стройный,
Тверда походка, смелый взгляд,
Трудолюбивый и проворный,
Готовый к сложности преград!

Всегда родителям подмога,
И для друзей надёжней нет.
В те дни Ванюшке, слава Богу,
Уже тринадцать было лет.

Вся деревенька приютилась
Под пухом снежных одеял…
Зима невестой нарядилась.
Февраль на улице стоял.

Морозец разукрасил чудно
Оконца инеем седым,
И вечер тихий и безлюдный
Спустился месяцем младым.

В избушках всех зажглись лучины
Дрожащим желтым огоньком
Уют теплом, как друг старинный,
Вошёл неспешно в каждый дом.

Алёна в счастья ожидании
Была, уж видно, на сносях:
В просторном красном сарафане
Уборку делала в сенях.

Отец вернулся из-за речки,
За день рабочий он устал,
И, сев спиной к горячей печке,
На миг тихонько задремал.

--Эх, очень есть хочу, дочурка!
Давай-ка ужин собирать!
Ванюш, а ты топи печурку,
И дров бы надо натаскать.

Уж вот и масленица скоро!
Все сели за широкий стол,
И как-то весело и споро 
Семейный разговор пошёл.

Ванюшка за дровами вышел.
Вдруг налетел ужасный шквал,
Сорвав сугроб огромный с крыши,
Сбив с ног мальчишку наповал!

Вмиг хохот страшный разразился,
И ночь повисла колпаком.
Мороз неистовый спустился,
Безмолвным всё окутав льдом.

Вбежал Ванюшка в дом, волнуясь,
Беду почуяв – к образам, -
Инстинктам предков повинуясь,
И не поверил он глазам:

Там в ледяном оцепенении,
Застыв, как мёрзлая вода,
Семья стояла без движения,
Заснув под толстой коркой льда.

Ванюшка лёд разбить старался,
Устав в отчаянии своём,
Но тот никак не поддавался:
Был будто скован волшебством.

Убитый горькою бедою,
Иван за помощью во двор
Пошёл с поникшей головою.
Навстречу, глядь, бежит Егор,

Его сосед через два дома -
На год помладше, Ванин друг.
С их первых лет они знакомы,
В деревне узок близкий круг.

--Мои родители и Маша, -
Ванюша начал и замолк.
Переполняло горе чашу,
Что слова он сказать не мог.

Егорка плакал, заикаясь,
Присел на снег - не мог стоять,
Сказал он Ване, поднимаясь:
«Во льду – мои отец и мать!»

Ребята сильно загрустили:
Как им родителей спасти?
И, наконец, вдвоём решили,
Что нужно им к Яге идти.

Ванюшка вспомнил, что старушка
К Кощею Машу привела,
И в памяти всплыла избушка
И мощная спина орла.

Собрались: хлеб, горох, верёвки,
Кусками сахар, топоры -
В деревне были со сноровкой
Мальчуги давней той поры!

Онучи тёплые надели,
За печкой валенки нашли,
Чуть на дорожку посидели,
Перекрестились и пошли.

Немедля, в ночь тревожно, молча,
Они ступили в тёмный бор,
На след наткнувшись, свежий волчий.
Схватил Егорка свой топор!

--Егор, скорей! Дорогу вспомнил!
Летели мы над ней с сестрой.
Должны добраться завтра к полдню
В заглушье за большой горой.

--Мне страшно, Ванька: волки рядом!
--Ну что ж, теперь нам не идти?
Меня учил отец, что надо
Костёр высокий развести.

Костёр пылал, раздутый ветром,
И брызгал в ночь своим огнём,
Швыряясь в небо тёмным пеплом,
Лес освещая словно днём.

Друзья не спали, сторожили
Свой лагерь уж который час.
А волки их уж окружили -
Три пары злых голодных глаз!

Ванюшка выхватил дубину -
Два метра в пламени клинка -
И ткнул ей волку прямо в спину,
Шерсть запылала вожака!

Тот заскулил, отпрянул скалясь,
Исчез, и хвост поджав меж ног.
Другие следом побежали
В лес без оглядки наутёк!

Снежок пошёл. Засеребрило…
Рассвет на ветках заиграл.
И вот уж утро наступило,
Ребята сели на привал.

--Ванюх, ну ты не дрогнул даже! -
Егорка друга похвалил.
--Будь ты постарше, ты бы тоже,
Как я, надеюсь, поступил.

Егор, мы отдохнём немного,
И снова надо нам бежать.
Нам нынче дальняя дорога,
Не можем мы здесь доле ждать.

И капают уже капели
С деревьев на пушистый снег,
А до весны всего неделя,
Торопит время быстрый бег!

Часов семь к ряду одолели,
Но твёрды лица, зорок взгляд!
Идут ребята к своей цели,
Смотря вперёд, а не назад!

Вдруг вышли чащей на опушку.
--Здесь! - Ваня молвил. — Мы пришли!
Стоит меж ёлочек избушка,
И вход метели замели.

Яга в тулупчике овчинном,
Согнувшись к старости дугой,
Стояла на крылечке чинно,
Дверь подперев одной ногой.

--Ива-а-а-ан!!? Давненько не видались!
А это кто с тобой пришёл?
--Егор - мой друг. Мы ночь не спали.
Нас страшный случай к вам привёл.

Друзья поведали старушке
Про ту зловещую пургу,
Присев на лавку у избушки,
С надеждой выслушать Ягу.

--А-а-а-а-а-а, балует опять Кракоза –
Кощея старшая сестра:
Она людей как лёд морозит,
В дома шлёт жуткие ветра!

Теперь спасёт их только чудо:
Лишь пламя вечного огня!
Я много повторять не буду,
Садитесь, слушайте меня!

Старуха их в избу пустила,
Дала настой из трав попить,
Меж тем печурку затопила,
И продолжала говорить:

--На севере, в глуши таёжной
Живет в скиту один монах.
От глаз людских тот скит надёжно
Скрыт в тех нехоженых краях.

Огня того старик - хранитель,
Зовут монаха: Серафим.
Идти вам надо в ту обитель,
Где он живёт совсем один.

На бреге северного моря,
Где волны бьются о гранит,
Друг другу пенным шумом вторя,
Найдёте вы монахов скит.

Ещё условие - не преграда:
Чтоб нужный выбрать из огней,
С собой иметь вам, знаю, надо
Семь драгоценностей-камней!

--А где ж найти нам камни эти?
--Ах, вот уж и совсем темно.
Полно чудес на белом свете,
Отнюдь не всё предрешено. -

Яга спокойно говорила
Под треск горящих в печке дров.
--Чтоб жизнь удачу подарила,
Поймите смысл вот этих слов:

От вас зависит в жизни много!
Должны вы выбирать пути,
Идти вперёд своей дорогой,
Чтоб всё, что нужно, обрести!

Внешность обманчивой бывает.
Посмотришь: вроде бы злодей,
А он по жизни помогает.
Всё сложно в мире у людей.

Иль добрый вроде бы приятель,
На вид достойный и прямой,
Окажется как есть предатель
В период жизни непростой.

Но никогда не унывайте
Всю жизнь до самого конца!
Ну а теперь за стол шагайте
И съешьте моего супца.

Сейчас вам надо подкрепиться,
Погреться в баньке и уснуть,
Поможет сон восстановиться,
Чтоб завтра вновь продолжить путь!

Ребята вместе примостились
На перекошенной печи,
И в сон глубокий погрузились
В лесной безветренной ночи.

Луна взошла. Зажглись свечами
На небе тысячи огней,
И ели ветками-плечами
Театр устроили теней…

           ***
Наутро встали, подкрепились
Чайком с малиновым листом,
С Ягой прощались, поклонились,
Покинув старый бабкин дом.

--Да, вот ещё! - Яга сказала,
Шагая с ветхого крыльца, -
И это с самого начала
Вам надо помнить до конца:

Тогда родные лишь проснутся
И будут вместе спасены,
Коль вы сумеете вернуться
С огнём священным до весны!

Идут часы неумолимо,
Хоть дни, конечно, и длинны,
Но как-то быстро мчатся мимо.
Шесть дней осталось до весны.      

Прошли полдня лесной путиной,
Что указала им Яга,
Присели, выпив чай с малиной,
Съев два кусочка пирога.

Лядины вдоль петлистой речки
Ребятам вторили своё:
Что по дороге недалече
Есть деревенское жильё.

Вдруг слышат: крики на опушке:
«Скорей! Воды несите мне!
Давай и вёдра и кадушки!»
Изба – в дыму и уж в огне!

Толпа. Все бегают, хлопочут,
Собравшись у входной двери!
Бабулька в дом ворваться хочет:
--Осталась внучка там внутри!

Ванюшка юркнул в дом отважно
Сквозь гарь и копоть, напрямик!
--Куды, малец? Вот ведь бесстрашный! -
Воскликнул из толпы старик.

Шагнул Егорка, и отпрянул,
В лицо ударил едкий дым!
Ведь не входило в его планы
Вот так погибнуть молодым.

Сказать попроще: очень страшно
Егорке стало в этот миг!
--Не все, брат, в жизни так отважны, -
Сказал всё этот же старик.

Пожар сильнее разгорался,
Не видно стало в двух шагах.
Из двери Ваня показался,
Держа девчонку на руках.

--Ну, наконец-то! - все кричали.
--Вот, слава Богу! Молоде-е-ец!
Все люди к Ване подбегали.
--Ну, есть герой! Вот так малец!

Вдруг дом, как будто он бумажный,
Осел, как замок на песке.
А Ваня – рядом в чёрной саже,
Со слезшей кожей на щеке.

Бабулька, плача, причитала:
"Внучок, храни Господь тебя!"
И внучку нежно обнимала,
Едва пришедшую в себя.

Отмыла бабушка Матрёна
Героя нынешнего дня,
Дала картошечки варёной,
И гарнец цельного зерна.

--Вот тебе: новенький тулупчик,
Кресало, чтоб добыть огня,
А это вот тебе, Голубчик, -
Ещё подарок от меня.

Прозрачный камушек зелёный
В ладони Вани засверкал!
Благодаря за всё Матрену,
Его за пазуху убрал.

Егорка с Ваней рассказали
Матрене про свою беду,
В дорогу тщательно собрали
Свои пожитки и еду.

А тут и вечер уж спустился,
Деревню всю накрыл в лесу.
И белой ватою разлился
Туман, обильно дав росу.

Матрена быстро сгоношила
Еду за маленьким столом,
Ребят откушать пригласила,
Поговорить о том о сём.

Она за чаем рассказала
Гостям про молодость свою,
В войну как мужа потеряла,
Стрелой сражённого в бою,

Как днями пропадала в поле -
Будь то посев или страда.
Ребята с детства знали долю
И соль крестьянского труда!

Их разговоры затянулись
Уже за полночь далеко.
Всех главных тем они коснулись,
Всё было просто и легко.

Так у людей порой бывает:
Душа, почувствовав любовь,
Другую душу понимает,
Буквально, с самых первых слов.

--Ребятки, дружбой дорожите,
Друзья – нам очень важный дар!
От сплетен дружбу берегите,
Держите вместе вы удар!

Без дружбы жизнь пресна, я знаю,
Дружите честно, без вранья!
Всегда у вашей жизни края
Лишь будут верные друзья!

Ребята спать пошли с волненьем
От добрых бабушкиных слов,
И в философском настроении
Забылись быстро в мире снов.

          ***
Летим вперёд, не уставая,
Галопом мчим своих коней!
Минута за минутой тает…
Уж до весны – всего пять дней!

С утра рассвет скользнул тихонько
По ручкам старенькой сохи,
И кукарекать стали звонко
В лесной деревне петухи.

Матрёна, потчуя, позвала
Ребяток к чаю с пирожком,
И им тихонько наказала,
Накрывшись уличным платком:

«Внучки, ступайте к старой шахте,
Там есть Ермила - вдовий сын.
Один он знает с рудной вахты,
Живёт где старец Серафим.

Ходил к нему он как-то было,
Просил за хворую жену.
Болезнь тот час же отпустила,
Монах молитву знал одну,

Какая им и пособила.
Ну что ж, внучата, в добрый путь!»
Три раза их перекрестила,
«Ступайте с Богом как-нибудь!

--Ну ладно, скатертью дорога! -
Матрёна молвила во след.
--И вам всего тут слава Богу! -
Сказали ей друзья в ответ.

Ребята шли тропой таёжной
К горе, в которой был рудник.
Их путь извилист был и сложен.
Вдруг видят: из земли родник,

А рядом с ним мужик в отрепье -
Хожалый, дряхлый и худой,
А на ногах стальные цепи,
Лицо с немытой бородой,

В глазах застыли льдинкой слезы,
Взгляд отрешённый и пустой,
Окоченевший от мороза,
Сам еле дышит, чуть живой.

Он молвил: «Помогите, братцы!»,
Когда ребята подошли.
«Я не успел домой добраться,
Вот что-то ноги подвели.

Я был на каторге в остроге,
Иду уж месяц я домой,
Но, видно, здесь на сей дороге
Мне суждено найти покой.

Как тать в узилище был спрятан,
Сам защищался без эгид,
И лжа на судбище проклятом
Клеймом, как явь доднесь стоит.

Зато, свободен - я! Свобо-о-о-оден!
Свободен и непобеждён!
Был новой власти неугоден:
Их клеветой был осуждён.

И что их хладные железы?
Ведь душу в сталь не закуёшь!
Сломить нас россов бесполезно!
Такой народ! Что с нас возьмёшь?»

--А как зовут вас? - начал Ваня.
--Данила - я, Васильев сын.
Пять лет в тюрьме, всё, как в тумане.
Мне, почитай, сорок один.

--Держи тулупчик мой, Данила.
Возьми зерна и сахарка,
Огниво, чтобы можно было
Согреть себя у костерка.

Егор отвёл в сторонку друга,
Сказал, привержено шепча,
И положив с волнением руку
Поверх лишь в рубище плеча:

--А как же ты? Замёрзнешь, Ванька!
Ведь нам самим так тяжело!
--Да, брось, Егор! Ты про фуфайку?
Мне без неё и так тепло.

А он замёрзнет здесь, ей Богу.
Даниле: «Надо нам идти.
Сегодня к вечеру дорога
Должна нас к шахте привести».

--Знавал за жизнь я много люду! -
Данила чувственно сказал -
Щедры вы! Это не забуду! -
Ивана ближе он призвал.

--Держи! -Ванюшка удивляясь,
Смотрел, не отрывая глаз,
Как светит, весь переливаясь,
Прозрачный голубой Топаз.

--Всегда по чести вы живите,
Не будьте в слугах у властей,
Путь правды только находите
Из многих жизненных путей! -

Данила крякнул, поперхнувшись,
Прервав неспешный разговор,
В тулуп ванюшкин завернувшись.
Егорка разводил костер.

Немного погодя, простились,
Чуть отдохнув, набравшись сил,
Вновь в путь-дорогу снарядились.
Данила их вослед крестил…

            ***
Сначала изволоком длинным
Брели ребята вдоль реки.
Лишь свежий ветер - друг старинный -
Играл с детьми вперегонки.

Холмы, поросшие кустами,
Сменились гладью чёрных скал.
Ребята к вечеру устали,
И сели молча на привал.

Склонился снова день к закату…
Уж до весны - четыре дня.
Успеют ли добыть ребята
Того волшебного огня?   

--Вань, погляди, там рудник что ли? -
Егорка показал вперёд.
В горе торчала крепь от штольни,
И камнепад засыпал вход.

--Да, рудник! Точно! Но завален.
Вот клеть и шахтные леса.
Из самых недр больших развалин
Услышал Ванька голоса.

--Там есть живые, Боже правый!
Давай освобождать людей!
Егор, работать будешь справа!
Да сколько ж этих здесь камней!?

Таскали валуны, устали.
С ребят уж семь потов сошло!
Всю ночь работая, не спали
Пока к утру не рассвело.

--Всё! Не могу я, нету силы!
Всё тело ломит и болит!»
--Держись, Егор! Найдём Ермилу,
Узнаем путь в монахов скит!

Вдруг слышат: «Господи-Хранитель!
Услышал ты наш скорбный глас!»
И Ванька за скалой гранитной
Увидел пару чёрных глаз.

--Ещё чуть-чуть поджать нам надо!
И вот из шахтной глубины
Вся рудниковая бригада
Наружу вышла. «Спасены-ы-ы-ы!»

Чурались света, закрывались
От солнца рукавами роб,
Кричали громко, обнимались,
И слёзы падали со щёк.

А солнце плавило лучами
От слёз солёный белый снег.
Сплелись руками и плечами
Двенадцать сильных человек!

--Спасли вы, братцы, на рассвете
Не только тех, кто здесь сейчас -
Родные наши: жёны, дети 
Неделю ждут уж дома нас!

Спасибо! - Ване руку тянет.
--Меня Ермилою зовут.
Я вижу ваши души ранит,
Что к ночи оказались тут.

Шахтеру дети рассказали
Про все мытарства этих дней:
Кого в пути они встречали,
Про поиск нужных им камней.

--Идём! И вот вступили дружно
На штольни старой мокрый пол.
--Вам кое-что взять в шахте нужно! -
Ермила их вперёд повёл.

Проход просторней стал и выше,
Они вошли в огромный зал,
Приблизившись к гранитной нише,
Куда шахтёр им показал.

--Ищите здесь! - сказал Ермила,
И факел в руки Вани дал.
Две самоцветных горных жилы
В стене Ванюшка увидал.

Одна горела тёмно-красным:
То был рубиновый разлом.
А свод зелёным цветом ясным
Вдруг ослепил их словно днём.

Два камня Ванька к сердцу спрятал,
В подкладку между двух прорех.
Меж тем, опять пошли ребята
Наклонной штольней уж наверх.

Ермила молвил тихо: «С Богом!» -
Любовь была в его словах! -
И показал друзьям дорогу
На север, где живет монах.

--Вам надо верить и стремиться!
Бог даст - мы свидимся опять!
Обнялись крепко, чтоб проститься.
Теперь на север путь держать.

          ***
Песком секунды утекают,
Их не воротишь точно вспять,
Как снег весенний быстро тают,
И невозможно их догнать!

Всего три дня уже осталось,
И время больше не найти!
Три дня - какая это малость
Ребятам, чтоб родных спасти!

И что же с ними дальше будет?
Нам всем не терпится узнать.
Вы слушайте, я ж дальше буду
Вам сказку эту продолжать.

Уж солнце – в зрелости зенита,
И воздух пахнет, как весной,
Но вся земля ещё покрыта
Блестящей коркой ледяной.

Друзья спустились с гор в долину
И шли под гомон шумных птах.
Попутный ветер дул в их спины,
Шепча поземкой на полях.

В зажоринах промокли ноги,
Невдолге бы и отдохнуть.
Вдруг впереди - прям на дороге -
Упряжка, преграждая путь.

Богатые с резьбою сани,
Сафьяном устлан облучок,
В санях одетый в шубу барин
И кучер - резвый мужичок!

Бока саней пестреют ярью
И яркой краской багреца.
«Эй, ты, малец! Тебе я, паря!» -
Слова слетели с уст купца.

Он к Ване громко обратился:
«Я с прииска мчу домой обрат!
Похоже, я с дороги сбился,
Плутаю здесь уж день подряд.

Коль мне покажете дорогу,
Я очень щедро заплачу!
Намыл я золота, ей Богу,
И крепко вас озолочу!»

В санях на слани деревянной,
Между купцовых сапогов,
Из ткани грубой полотняной
Стояло пять больших мешков.

--Меня зовут все люди: Нестор.
Да ладно, слышали небось?
Тот год мне сватал это место
Купец Силантий на авось.

И повезло мне, право слово,
Силантий старый не провёл!
Хоть край здесь снежный и суровый,
Но золотишко я нашёл!

--Ванюшка, золото! Вот благость!
Давай я сяду на коня!
--Ты что забыл, что нам осталось
Всего лишь три коротких дня? -

Иван ответил другу строго.
--Остынь, Егор, и осади!
Лишь искушение, не помога
Сегодня встретилась в пути!

И ты растаял, замечтался.
Опомнись, тож мне, богатей!
Уж лучше б ты, мой друг, старался
Идти маленечко быстрей.

Родных - бесценны наших жизни!
Мы будем биться до конца
За них до неизбежной тризны
Пока у нас стучат сердца!»

--Нет, извините. У нас дело. -
Купцу Ванюшка бросил влёт,
В глаза взглянув, как взрослый, смело.
--Нам нынче: кажный час – на счёт.

Держитесь во-о-о-он на ту вершину,
Затем езжайте вдоль ручья,
А там до верстовой путины
Саням-то ходу, чай, полдня!

--Ну, будь по вашему, мальчуги.
Бог даст, дорогу я найду. -
Купец пожал ребятам руки
Уже на медленном ходу.

--На память! - крикнул, уезжая
Им Нестор. Стихли голоса.
В снегу остался, весь сверкая,
Сапфир синеть, как небеса.

--Вот этот яхонт – камень пятый.
Осталось нам лишь два найти.
До после завтрева заката
Должны уже родных спасти.

Опять одни в пути таёжном
На север, обгонять весну,
Ребята в рвении тревожном,
Брели на бледную луну.

Совсем к ночи сгустились тучи,
Задула сильная метель.
--Эх, Ванька, кабы нынче случай:
Чаёк горячий и постель.

Ребята шли навстречу ветру.
Не видно стало в двух шагах.
Лишь вера с каждым часом крепла
В их юных трепетных сердцах.

Вдруг видят: курная избушка -
Зимовье местных рыбаков:
Палати, столик, печь, кадушка,
Окно и две вязанки дров.

От ветра спрятаться – хоромы!
Уж вскоре сделалось теплей.
Поели, крепким сном здоровым
Друзья забылись без затей.

Ребята беспробудно спали,
Не слыша медленных шагов,
Как одинокий и печальный,
Медведь бродил среди снегов…

           ***
Замрела розовым денница,
Рассвет лучами заиграл…
С утра туман холодной мжицей
По полю вату разбросал.

Луч первый утреннего солнца,
Чтоб сну ребят не помешать,
Чрез волоковое оконце
Втай начал на стене играть.

Ребята встали, подкрепились,
К утру набравшись свежих сил,
С ночным пристанищем простились,
Им новый день свой путь открыл.

--Нам, по всему, ещё верст тридцать.
В два будет следующий привал.
Егор, нам надо торопиться!
Чур, не скули: мол, ты устал.

Дойдём до северного моря,
К которому наш путь лежит,
А там найдём, надеюсь, вскоре,
На бреге том монахов скит.

--Ванюх, меня коришь напрасно.
Я научился уж терпеть,
В пути мне много стало ясно.
Я верю: мы должны успеть!

Ванюшка обернулся к другу:
«Ну что ж, тогда, брат, поднажмём!
Тебе пошла на пользу вьюга,
Другим вернёшься в отчий дом.

Егор, мы – россы, значит, смелы!
Почти седмицу уж в пути.
Ведь нашей вере – нет предела!
Господь поможет нам дойти!»

И после этих слов о Боге
Упала звездочка с небес,
И заиграла на дороге
Вновь подтверждением чудес,

Потухла, стала камнем белым.
Ребята сделали привал,
Перекусили. Ваня смело
Знак с неба в свой карман убрал.

Шли шесть часов после привала,
Пока был ясен свет денной.
Уж ввечеру, увидев скалы,
Им показался брег морской.

Там рваный ветер дул ретиво,
Гоня седые облака.
Ребята вдруг внизу с обрыва
Узрели лодку рыбака.

«Эге-е-е-ей!» - Ванюшка крикнул зычно.
Рыбак в ответ рукой махнул,
Комягу резво, как обычно,
Веслом к ребятам повернул,

Причалил. «Здравы будь, славяне!
Куды вы держите свой путь?
И ажно ж здесь на окияне
Вы ищите кого-нибудь?

Здесь кличут все меня: Михайло.
Я, стало быть, - Степанов сын,
И знахарь этих мест бывалый.
Всё сыщем, коль такой начин!»

На камни бросив снасти смело,
Трех сельдей крупных, что поймал,
Свою долбленку он умело
Втащил на берег между скал.

Ребята кормчему сказали,
Что нужен им монахов скит.
--Так это – рядом! С час едва ли.
На Белой он скале стоит.

--Ну, слава Богу, - доступились.
Увидев тёмный частокол,
Ребята с рыбаком простились,
И тот обрат тот час ушёл.

Зажглись на небе звезды вскоре,
И отражением своим
Дрожали в шумных волнах моря,
Играя светом голубым…

На бреге том под лунным светом,
Как из предания веков,
Забвенного анахорета
Стоит обитель средь снегов.

Не заперто. Вошли в ворота.
В углу: из сруба низкий дом,
Намёт, амбар, за поворотом:
Часовня, венчана крестом,

Хоздвор, с поленницей рядами,
В косую сажень высотой,
Бревно большое с топорами.
«Хозяин-то - мастеровой!

Вишь, вона как всё глазу ладно.
Везде всё на своих местах.
Трудиться любит, чай, исправно
В своем имении монах.»

Из дома вышел сам хозяин:
Высокий, крепкий, но худой,
В простой одежке, как крестьянин,
С седою длинной бородой.

--Входите, гости! Доброй ночи!
Хотя я вижу, что беда,
Негаданно и не пророча,
Вас привела ко мне сюда.

Ребята низко поклонились,
Прошли в избу за стариком,
У русской печки разместились
Четою за большим столом.

Часа два изливая душу,
Вели ребята свой рассказ,
А Серафим их молча слушал,
Не отводя пытливых глаз.

И отражали мир огромный
Глаза небесной глубины.
Добро и мягкий свет иконный
В них были явственно видны.

--Да, вас изрядно помотало
За эти семь ночей и дней,
Но и на прочность испытало,
И дух ваш стал ещё сильней!

Вы – молодцы! Не пали духом!
Добились! Сдюжили! Дошли!
Держались вместе друг за друга
И то, что нужно, вы нашли.

Те драгоценности – не камни.
Они всегда при вас с собой,
И просто так уже не канут,
А стали вашею судьбой.

Когда в деревне на пожаре
Вы внучку бабушки спасли,
Не Хризолит вам был подарен,
А Смелость вы приобрели!

Когда бродяге вы вручили:
Тулуп, огниво, горсть зерна,
То не Топаз вы получили,
А Щедрость вам была дана!

Когда Рубин, огнём горящий,
Вы в руднике тогда нашли,
То импульс Силы настоящей
Впитали от родной земли!      

А Изумруд был лишь Терпеньем -
Наградой ночи той без сна.
Жизнь рудной вахты вашим рвеньем
Была в итоге спасена!

Ребята слушали, внимая.
Монах помедлив, молча встал,
И от стола к окну шагая,
Спокойным тоном продолжал:      

--Сапфир купца – Свободы камень,
Ваш выбор чести за родных!
Ведь много душ богатства пламень   
Сгубил красивых и младых.

Корунд, звездой упавшей новой –
Лишь вашей Веры торжество!
Ну что ж, пожалуй, всё готово,
Чтобы случилось волшебство.

--Но, Отче, мы не всё собрали –
Нам знаков данных только шесть.
--Я вопрошал, и мне сказали:
Всё то, что нужно, у вас есть.

Седьмой знак всю дорогу с вами,
Живых сердец всех вечный зов -
Алмаз, прославленный стихами,
К родным священная Любовь!

Старик затих. Лишь слышно было,
Как в печке трескали дрова,
И всё ещё в тиши звучали
Произнесенные слова.

--Сейчас ложитесь спать в светлицу,
Давно всё скрыла ночи тень,
Ведь завтра с утренней зарницей
Для вас начнется главный день.

С утра не ешьте. Ровно в восемь,
В часовне возле «Всех святых»
В заутреню втроём попросим
Мы за спасение родных.

Горела скромная лампадка
Перед иконой на стене.
Ребята наши спали сладко
И видели родных во сне…

            ***
Вот воскресение настало,
Последний день перед весной.
Ребятам лишь полдня осталось,
Чтобы успеть попасть домой.

Поднялись, сбросив ночи негу,
Услышав звуки во дворе.
Спустились. Двор припудрен снегом,
И все деревья в серебре.

Там Серафим – по пояс голый -
Красивый статный удалец
Бежал трусцою, силой полный,
Не как старик, а как юнец!

--Эге-е-ей, ребятки! Раздевайтесь!
В здоровом теле – здравый дух!
Вы снегом тут же обтирайтесь,
Чтоб никакой не взял недуг!

Держите в чистоте вы тело
И тренируйтесь каждый день!
Ведь совершенству нет предела,
Гоните прочь тоску и лень!

Теперь домой и одеваться,
Почистить зубы и - пора!
На службу надобеть сбираться,
Уж семь и полчаса утра.

Когда пришли к часовни входу,
Монах сказал, взглянув в окно:
«Я взял с собой святую воду
И книги. Вот ещё одно:

Ребятки, своих знаний чашу
Всю жизнь должны мы наполнять.
С годами мудрость деткам нашим
Успеть нам нужно передать».

Была внутри часовня светлой,
Как в церкви русской, с алтарём.
Всё от свечей залито светом,
И видно будто ясным днём!

Святой здесь Троицы икона
И Божьей Матери оклад,
Спаситель сам с крестом на троне,
Других Святых иконный ряд.

И пахнет ладаном и воском.
В душе тепло и хорошо!
Ванюшка со своим вопросом
Сам к Серафиму подошел:

«Светлейший Батюшка, скажите,
А как молиться мы должны,
Чтоб нашим словом, научите,
Родные были б спасены?»

--Господь нам дал свою молитву,
Чтоб каждый мог Его призвать:
И в мирный день и перед битвой,
Чтоб смог Он рядом с нами стать.

Уж многократно повторённо,
Монах у аналоя встал
И громко с эхом приглушённым
Слова на память прочитал:            

        «Отче нашъ, иже еси на небесехъ, да святится имя твое да прiидетъ царствiе твое да будетъ воля твоя, яко на небеси и на земли хлебъ нашъ насущный даждь намъ днесь и остави намъ долги нашя, яко и мы оставляемъ должникомъ нашымъ и не введи насъ въ напасть, но избави насъ от лукаваго яко твое есть царствiе и сила и слава во веки. Аминь".

А дальше вы своё просите
От сердца что ни есть в душе!
В своём прошении не спешите,
Слова понятные нашед.

Ребятам сызмальства знакома
Была молитва «Отче наш» -
Её всегда читали дома
С утра или в волнения час.

Друзья и в это воскресение
Прочли библейский древний стих
И попросили за спасение
В беде оставленных родных.

Вдруг лёгкий ветерок проснулся,
Свечей подернув огоньки,
Как будто кто теплом коснулся
Их с расстояния руки.

--Спасибо, Господи-Владыка,
Услышал наши голоса!
Пусть твоим именем великим
Вовеки славны небеса! -

Монах призвал ребят поближе
И потихоньку продолжал:
«Ну что ж, я чувствую и вижу:
Домой вам ехать час настал.»

--Но как добраться нам до дома,
Чтоб до заката всё успеть?
Дорога та, что нам знакома,
Долга. Идти ей - не лететь.

--Иисус – пример лишь воплощения
Того, что в каждом есть из нас.
И можем мы с его учением
Творить великое сейчас.

--Но, Боже мой! - сказал Егорка. -
Бывают ж чудеса порой!
Эх, вот бы – ледяная горка,
И прям по ней быстрей домой!

Снаружи видят: что за чудо?
Разверзнув тверди свод денной,
Возникнув вмиг из ниоткуда,
Столп стал огромный ледяной.

--Вот вам и горка! Слава Богу!
Спаситель помогает вам!
Ну что ж, пора, друзья, в дорогу.
Уж время по моим часам.

--А где ж огонь? - друзья спросили, –
Что мы стремились отыскать?
--Огонь в сердцах вы сохранили
И не должны уж растерять.

И Вера – пламень тот священный,
Какой повергнет силы зла!
Христианской Веры путь нетленный.
Она уж столько душ спасла.

Старик, ребятами любуясь,
Им на прощание руки жал.
Сготовив ране и волнуясь,
Пергамент древний им отдал:

«Прочтёте дома. До свидания.
Живите с радостью всегда!
Здесь. Там. Не важны расстояния,
Лишения, промахи, года!»

Ребят вдруг что-то подхватило
И оторвало от земли.
Скит, Серафим, и всё, что было –
Остались маревом вдали.

За облака, версты две к ряду
Наверх столпа их подняло,
И вкупе с белым снегопадом
Друзей под горку понесло-о-о-о-о-о-о-о!

Вершинами мелькали горы,
Леса с полями начались.
Крича и радуясь простору,
Ребята с гиканьем неслись!

Эх, широка же Русь Святая -
Благословенная земля!
Нет, видно, ни конца ни края
Твоим раскидистым полям!

Зимой красива ты снегами.
Невестой юной нарядясь,
На белой троечке с санями
Летишь, во весь опор несясь!

И расступаются народы,
Давая тройке мощный ход,
Ты ж – горделива и свободна,
И с Богом мчишь коней вперёд!

Но хватит громких отступлений.
Бывает так: мысль понесёт
И в страстном трепетном волнении
От главной темы уведёт.

В конце пути ребята слезли
У Ваньки прямо во дворе.
Вмиг горка попросту исчезла,
Растаяв в дымном серебре.

А двор - весь в снежном одеянии,
Но всё кричит уже весной!
Друзья обнялись на прощание,
Егорка поспешил домой.

Ванюшка смело, но с волненьем,
Поднялся в горницу свою.
Там в ледяном оцепенении
Увидел вновь свою семью.

Обнял он нежно мать родную,
Та от сердечного тепла
Стряхнула корку ледяную,
Проснулась, будто бы спала:

--Сынок! –-Да, матушка, я рядом.
Я верил, что спасу всех вас!
Для сердца главная отрада:
Живыми видеть всех сейчас!

Обнял отца, сестренку Машу,
От страшных чар проснулись враз,
И искренне без всякой фальши
Вдруг слёзы потекли из глаз.

За их столом с вечерним чаем,
Среди обычных тёплых слов,
Искрилась нежная, простая,
Друг к другу чистая Любовь.

Ванюшка всё, как есть, сначала
Поведал о большом пути:
Как их с Егоркой помотало,
С кем помогла судьба свести.

Отец отвёл в сторонку сына,
Сказал, обняв его рукой:
«В твоих делах – дела мужчины.
Мой мальчик, я горжусь тобой!»

--Отец, в тяжёлый час сомнений
Отзывчивым я к людям был,
И принимал всегда решения
По чести, как ты научил.

Я что. Егор вот, Слава Богу!
Ты б его нынче не узнал.
За нашу трудную дорогу
Он очень сильно возмужал.

--Да, хватит! Ужно засиделись. -
Заботливо сказала мать. -
Поди, напились и наелись,
Уж в пору бы и почивать.

Она в платочке, потихоньку
Лампадки фитилек зажгла,
Смотря на старую иконку,
Свою молитву начала.
               
Забравшись на топчан из плитки
С матрасом сена на печи,
Иван нашёл в кармане свиток,
Задумав почитать в ночи.

Из глубины веков преданием,
Возникнув из далёких мест,
На манускрипте без названия
Чернел славянский древний текст.

                ***
Ванюшка бережно свернул пергамент древний
И вспомнил путь недавний, не смыкая глаз:
Яги напутствия, Матрёны лик в деревне,
Данилы-каторжника тихий хриплый глас,

Те слезы радости шахтёров при спасении,
Простую помощь от помора-рыбака,
Монаха, как к родным, с заботой отношение,
И как Любовь его светла и глубока.

И Ваня чувствовал, что долго не забудет
Добро людей на перекрестиях дорог,
И понял главное: что ценность в жизни - люди,
По духу близкие, кого даёт нам Бог.

Он размышлял над смыслом рукописи старой,
В которой так понятен смысл душевных слов,
Лилась со строк её ниспосланным нектаром
Ко всем живущим людям Вечная Любовь.

Пережитое Ваней предночной порою
Сон растопил легко в дремотной пустоте.
Всю ночь с заботой был Того, и с теплотою,
Кто ради всех людей распят был на кресте.

                Февраль-октябрь 2012 г.

         Ну вот, сказка и закончилась… Всегда немного жаль, когда заканчивается сказка. Ведь правда? Я писал эту сказку, как продолжение «Сказки про Машу» около 9 месяцев, с большими перерывами. Если бы я сказал, что это было для меня легко, то слукавил бы. Как скульптор высекает из огромной глыбы холодного бесформенного камня свое творение, по крупицам, по строфам, приходящим в процессе написания откуда-то, я создавал это тяжело-дающееся мне произведение… Но иногда трудную работу озаряли моменты хорошо-ложащихся на рифмы мыслей, которые захлестывали и радовали моё творческое «я».
        Наши Сыновья, именно Вам я писал «Сказку про Ваню»… Мальчикам ещё совсем маленьким, неокрепшим, но растущим и развивающимся, для которых прочтение этой сказки будет ждать своего часа… И одновременно, взрослеющим молодым львятам, с пробивающимся баском и постепенно превращающимся в  мужественных, сильных и красивых юношей… Да не обидятся девочки, но в «Сказке про Ваню» - больше мужского. Сказка посвящена моим Сыновьям, Сыновьям моих родственников, друзей, знакомых, сотрудников, мальчикам и подросткам, которых я знаю лично, либо хорошо знаю их родителей. Так уж получается, что я в своём творчестве в первую очередь ориентируюсь на свой близкий круг людей. Быть может, для меня проще персонифицировать свои посылы в виде строчек конкретным, известным мне людям. При этом, как мне видится, должен происходить хороший взаимообмен информацией и энергией, потому что и людям, читающим строки не какого-то абстрактного автора, а человека, которого они знают или когда-то видели, слышали, наверное это должно добавлять дополнительный интерес в стремлении узнать, что же мог написать этот человек, который живёт где-то рядом…
        Эта Сказка обращена лично: Рабочих Андрюхе, Сытнику Егору, Семейкиным Алешке и Сережке, Киселёву Сашке, Чапорову Стёпе, Гудкову Кирюшке, Перминову Артёмке, Капаеву Васе, Голышеву Кириллу, Аксёнову Дениске, Клочковым Женьке и Ваньке, Леньшиным Мише и Паше, Мельникову Тёмке, Симонову Никитосу, Волковым (Борисевич) Филиппу и Сашке, Захарову Вите, Маркитесову Лёвику, Сёминым Женьке и Ванечке, Роспотнюку Артёму, Царёвым Владу и Алёшке, Георгиу Костику, Скляровым Сережке и Давиду, Исаеву Коле, Земскову Стаське, Панцырному Ивану, Тараканову Игорьку, Мацак Родиону, Егорову Славе, Царёвым Владу и Алеше, Коршунову Гоше, Николаевым Илье и Андрею, Павлику Ванюше, Паламаренко Саше, Томаху Васе, Караченцову Петру и, конечно, моим любимым сыновьям Степановым Алёшке, Сашке и Мишаньке, который не так давно родился, и, надо сказать, что в немалой степени помог мне в написании Сказки, когда спал тихонечко в своей коляске, в то время, как его папе приходило вдохновение на свежем воздухе. Время бежит вперёд: родились ещё новые богатыри: Захаров Димка, Фирстов Ванечка, Рабочих Федька, Ромашин Витюшка, Капаев Серафимка, Симеряков Тимошка, Ларин Давид… И, конечно, эта Сказка обращена и к другим мальчикам и подросткам, прочитавшим это произведение, чьи имена не указаны в данном выше списке…
         Вы – будущие мужчины! Вы - наша надежда! Так уж повелось в этом мире, что на сильные мужские плечи судьба возлагает большую ответственность за продвижение их семей вперёд в огромном океане человеческой жизни, за отстаивание чести и достоинства своих семей, своих родителей, своих близких друзей и родственников, своей Родины. Мужчинам надо думать о материальном благосостоянии своих семей, быть трудолюбивыми, активными, целеустремленными, но одновременно с этим отзывчивыми, добрыми, порядочными…. Мы очень надеемся на Вас!
        Как и в предыдущей «Сказке про Машу», и на этот раз огромную помощь в оформлении мне оказал мой давний товарищ и талантливый компьютерный дизайнер Раков Вячеслав. В героях Сказки читатель узнает помимо знаменитых актеров советского кинематографа: Маргариты Сергеечевой, Николая Бурляева, Светланы Орловой, Вячеслава Воскресенского, Бориса Невзорова и Георгия Милляра, кинематографические образы  которых были применены в «Сказке про Машу», ещё и других известных советских актёров: Игоря Носова, Олега Стриженова, Алексея Булдакова, Владимира Антоника, Александра Карина и Николая Олялина.       
         Отдельный акцент в данной Сказке мной был сделан на ушедшие в прошлое, устаревшие слова нашего с Вами родного Русского языка, возможно, чтобы в красках попытаться представить себе, как могли изъясняться наши с Вами далекие предки, вспомнить устаревшие названия вещей и понятий, которые уже давно не применяются в нашей современной речи. Так же в тексте мной была размещена православная молитва «Отче наш». Эта связь с ушедшими традициями и забытой культурой прошлого нашего народа возможно заставит Вас чуть больше интересоваться историей России, истоками православия, изучать родной язык, больше читать... Как говорил известный русский историограф, поэт и писатель Н.М.Карамзин в начале 19 века: «История в некотором смысле есть священная книга народов: главная, необходимая, зерцало их бытия и деятельности: скрижаль откровений и правил, завет предков и потомству, дополнение, изъяснение настоящего и пример будущего…»      
         Мне очень бы хотелось, чтобы «Сказка про Ваню» заставила бы поразмышлять Вас о тех поступках и решениях, которые Вы уже начали принимать в своей жизни. Мы, Ваши Родители – всегда с Вами! Дерзайте, наши Мальчишки! Никогда не сдавайтесь!!! И будьте всегда счастливы!
                Ноябрь 2012 г. - 2016 г.

(Если Вам понравились сказки, я смог бы выслать их в оформленном виде
с картинками по адресу эл. почты, оставленному в вашем письме)