Ещё деревья радуют нарядом...

Ещё деревья радуют нарядом,
Но грусть из-за стрижей в груди комком:
Затих их резкий крик – и осень рядом,
Хоть лета треть в запасе целиком.

Мне мир живой отнюдь не безразличен
Тотально, но теперь среди стрижей
Один от прочих для меня отличен
Навек; дома во много этажей,

Точней – их крыши, летом кровлей служат
Стрижам, и этак надо понимать,
Что вытолкнула выводок наружу
Однажды в первый раз стрижиха-мать.

Противясь воле жёсткого закона
«Или погибнешь, или полетишь»,
Упал, застряв меж прутьями балкона,
Недорастивший крыльев юный стриж.

Его заметил сын; ещё немножко –
Стрижу уже б вовеки гнёзд не вить.
И на земле его любая кошка
Могла б неторопливо изловить,

И на балконе, солнце где палило,
Лучи свои, как стрелы, обнажив,
Его бы попросту испепелило;
Попав к нам в руки, был он еле жив.

Я слышала – стрижи не пьют, и всё же
Он пил умело, жадно и всерьёз
(Любой бы, перегревшись, делал то же).
Затем ему кузнечика принёс

Мой сын; боялись – вдруг из рук не будет
Стрижонок есть, но всё нам удалось;
Кто комара, кто муху раздобудет;
Мне и червей разыскивать пришлось,

Что в городе не очень-то и просто,
Особенно с лопатой, как моя:
Чтоб дать птенцу возможности для роста
И сил побольше, для пирожных я

Лопаточкою пользовалась, красных
Ища и скользких дождевых червей.
Ел всё подряд без глупостей напрасных
Птенец; отвергнут был лишь муравей.

Дней десять незаметно пролетело
В сражении за жизнь, и у птенца
Размеров прежних оставалось тело,
Зато у крыльев длинных два конца

На спинке перекрещиваться стали,
И вот однажды утром, как-то враз,
Он взглядом, острым, как клинок из стали,
Сверкая, рваться стал из рук у нас.

Ввысь отпускать пора… но страшно всё же:
Получится ли взмыть, как захотел?
Слегка его подбросили, и что же? –
Стриж весело к собратьям полетел

И среди них сейчас же затерялся,
Носиться стал: вверх, вниз, за кругом круг,
Как будто нелетучим притворялся
И прекратить решил притворство вдруг.

Мои душа и сердце хором пели
Гимн радости из фразы лишь одной:
«Мы выросли с тобою, мы успели,
Ты скоро будешь в Африке, родной!»

Далёкий путь вожак тебе покажет,
Ты трассу в небе скоро проторишь;
Дорогу же назад инстинкт подскажет…
Лети и возвращайся, милый стриж!

Когда стрижи весною снова станут
Круги в небесной сини рисовать
До вечера, покуда не устанут,
Тебя я в каждом буду узнавать.