Сансара

  Часть 1. ВОДОВОРОТ

Я сбрасывал старинные доспехи
И шел, как камень, к илистому дну.
Перед глазами проносились вехи.
Я против Бога затевал войну…

Дыхание из легких вырывало
Остатки цвета жизненной весны, 
И пузырьки, как будто покрывало,
Окутывали с ног до головы…

Манила бездна в ледяных пустотах,
Глотала, как чудовищная пасть…
Пришел  черед стать тем ничтожным «кто-то»,
Кому не повезло в нее упасть…

А небо становилось все чернее
И удалялось через толщи вод …
Материей вдруг делались идеи,
И я их брал с собой в круговорот…

Внизу темно. А грудь сжимают клешни -
 Убийственною тяжестью воды…
Мне кто-то шепчет: «Уходи, нездешний,
Иль вступишь в молчаливые ряды…»

Бессилье подступает так внезапно,
Что хочется забыться и заснуть…
В глазах рябит – в глазах сплошные пятна.
Приходят мысли: «… смерть не обмануть…»

Но смерть – начало, выход в неизвестность,
Скитания по временно’й петле…
Нас держит лишь материя – телесность.
Так вновь мой путь был на’чат на земле…

А над ревущим бешеным потоком,
Разверзнувшим беззубый жадный рот,
Стоял мой враг в раздумии глубоком,
Смотря с моста на дверь-водоворот…      

Часть 2. ОХОТА

Который раз ловлю себя на мысли,
Что жизнь – звено в цепочке стольких вех…
Я был рожден, чтоб стать медведем Гризли
С душой, одетой в светло-бурый мех.

Известно всем: я истинный охотник,
Но стал добычей  яростных людей.
Зачем Господь им – величайший плотник
Дал чашу, Грааль – дар знаний и идей?!!
 
Лишь убивать тех, кто слабей и вшивей!
Топтать ногами тех, кто даст отпор.
Животные и люди на отшибе
Истории. Для первых – приговор…

И вот я стал - из тех - приговоренных,
Которые спасались от ружья…
Среди дубов, веками пригвожденных
К земле родной, что заберет меня…

Навылет пуля. Рану наполняет
Густая бледно-красная вода.
Я медленно иду, я умираю…
Стою у моря, а над ним – скала.
 
Сознание тускнеет, солнце меркнет…
Душа внутри, как огненный вулкан,
Который жизнь наружу вмиг извергнет
И будет вновь погру’жен в океан…

Я различаю вдалеке убийцу,
И вспоминаю прошлого черты…
Желаю с бездной в одночасье слиться
И падаю в пучину со скалы…

На дне морском я слышу чей-то шепот,
Испытывая  вечную любовь,
Внимаю: «…здешний…», отвечаю: «… кто’ тут?»
И умираю, чтоб родиться вновь…

Часть 3. ПУСТЫНЯ

Плетусь по дюнам, по пескам Сахары.
Горящий шар повис над головой.
Предсмертные видения, как чары:
Мой проводник сейчас идет за мной…

Дрожат колени, сотрясая землю:
Нет. Мне не страшно,- я смертельно слаб.
Но голосу вдруг внутреннему внемлю:
«ВСЕЛЕННОЙ СОЛНЦА. БЕСКОНЕЧНО. РАБ…»

И шаг за шагом карусель иллюзий,
Навеянных  болезнью и жарой,
Сей Гордиев завязывает узел,
Став для меня последнею игрой…

У лабиринта, что возник из неба,
Ждет одинокий путник-проводник,
Он приберёг воды, немного хлеба.
Иду к нему, стараясь, напрямик…

Сильнее жажды только нетерпенье:
Дойти до цели, то есть до конца.
Боюсь увидеть в лабиринте тени
И отраженье своего лица…

В молчанье путник поднимает взгля’д свой,
У ног его - ужасная змея.
Он, улыбаясь, говорит мне: «Здравствуй!»
Я в страхе вижу самого себя…

Вмиг искуситель оплетает шею
Бесстрашного на вид проводника.
Вонзается в расслабленное тело,
Чтобы убить его наверняка.

Я чувствую, что силы покидают
Меня… Меня... О, кто бы это знал!
И вновь души’ частички улетают
В сансару - возрождающий портал…

Часть 4. РАЗМЫШЛЕНИЯ
 
Я размышляю над истоком жизни,
Над вечностью и замкнутостью вех,
Над возрожденьем тех, кто пал, и тризне;
О тех, кто чист, и о познавших грех…

Жизнь – поле битвы; жизнь - огонь сражений;
Любой - солдат в ней; каждый – генерал…
Я многое в ней ставил под сомнение
И многое в итоге потерял…

Любовь и гнев, страдание и счастье-
Заложены в начало и в исход.
Пропитаны невидимою властью,
Влекущей ду’ши в свой круговорот…

Я знаю песнь о дремлющей Вселенной:
Я – отголоски мириадов лет. 
Они влекут за тайной сокровенной -
Туда, где жизнь является на свет…

Не знаю, кем я стану после смерти:
Медведем, пилигримом, стражем, - но
Я точно знаю: на моей планете
На веки вечны и добро, и зло…

Кто выбрал путь без жадности и мести;
И тот, кто утопал в чужой крови,
Окажутся в одном (в итоге) месте,
Но разный облик выразят они…

И снова рыцарь, раненный кинжалом,
На дно реки стремительно уйдёт.
И пилигрима ядовитым жалом
Змея, как прежде, медленно убьёт…

Медведь над морем лишь на миг застынет
И упадет в пучину со скалы.
И вновь потоком жизнь на землю хлынет,
Оставив память – прошлых вех следы…