Мои кумиры. Маршак, ч. 6

   Открываю 3-й том: «Переводы из английских и шотландских поэтов.- М.,1969. – 832 с.
Первое: «Из Вильяма Шекспира… Сонеты»
О сонетах всякий знает. Есть здесь активные отрицатели самой формы сонетной. Есть свои переводчики, которые «переплюнули Маршака». Есть люди, которым большинство сонетов не нравится… И есть те, кто высоко ценит лишь несколько сонетов.
    Я, готовясь писать эту часть, просмотрел все сонеты заново и сделал выписку особых для меня сонетов – их оказалось 22. Это такие, которые просто восхищают, и такие, которые восхищают безмерно. Когда-то я знал наизусть примерно четверть всех сонетов и часто тихо читал их себе, едучи в электричке или в автобусе. Теперь насчет «наизусть» - сплошная грусть, зато все они под рукой.
      Приведу здесь только самые-самые. Сразу скажу, что уж Шекспиру-то нет равных в части художественных средств – прежде всего метафор: когда одно выступает в качестве другого, то есть осуществляется «перенос за черту» привычного, за эту самую «Мету», которая и по-русски есть почти с тем же значением… Вот образец сплошной мета-форы, сонет 26:

Покорный данник, верный королю,
Я, движимый почтительной любовью,
К тебе посольство письменное шлю,
Лишенное красот и острословья.

Я не нашел тебя достойных слов,
Но, если чувства верные оценишь,
Ты этих бедных и нагих послов
Своим воображением оденешь.

А может быть, созвездья, что ведут
Меня вперед неведомой дорогой,
Нежданный блеск и славу придадут
Моей судьбе, безвестной и убогой,

Тогда любовь я покажу свою,
А до поры во тьме ее таю.

   Ну, насладились?...
 Вот что делает Шекспира «поэтом поэтов»!
И тут же можно заметить, что писал это именно актёр, который видит всё на сцене, где выступают эти  строки, ставшие живыми посланцами Любви. Пока -  актер, но он УЖЕ знает себе цену и уверен, что ее узнает весь мир ... И навсегда.
      И вот еще один, который начинается с этого великого «Когда», в котором свернуто время и пространство, жизнь и смерть, слава и поругание ...  Сонет 30:

Когда на суд безмолвных, тайных дум
Я вызываю голоса былого, -
Утраты все приходят мне на ум,
И старой болью я болею снова.

Из глаз, не знавших слез, я слезы лью
О тех, кого во тьме таит могила,
Ищу любовь погибшую мою
И всё, что в жизни мне казалось мило.

Веду я счет потерянному мной
И ужасаюсь вновь потере каждой,
И вновь плачу я дорогой  ценой
За то, за что платил уже однажды!

Но прошлое я нахожу в тебе
И всё готов простить своей судьбе.

   Золотую  чеканку этих строк сделал уже не просто актер, а драматург, великий трагик, и это - истинная драма, свернутая в сонет.
   И еще один, который я повторял себе сотни раз. Сонет, страшно близкий мне по мироощущению, как будто мы с Шекспиром живем в одно время и чувствуем одно - сонет 49-й:

В тот черный день (пусть он минует нас!),
Когда увидишь все мои пороки,
Когда терпенья истощишь запас
И мне объявишь приговор жестокий,

Когда, со мной  сойдясь в толпе людской,
Меня едва подаришь взглядом ясным
И я увижу холод и покой
В твоем лице, по-прежнему прекрасном,  -

В тот день поможет горю моему
Сознание, что я тебя не стою,
И руку я в присяге подниму,
Всё  оправдав своей неправотою.

Меня оставить вправе ты, мой друг,
А у меня для счастья нет заслуг.

   Мы тоже пишем о любви, но как мало – о таком благородном всепрощении, и уж совсем редко – о признании  себя недостойными высоких чувств.
   Наконец, дорогой мой читатель,  - о провИдении  своего бессмертия (сонет 55):

Замшелый мрамор царственных могил
Исчезнет раньше этих веских слов,
В которых  я твой образ сохранил,
К ним не пристанет пыль и грязь веков.

Пусть опрокинет статуи война,
Мятеж развеет каменщиков труд,
Но врезанные в память письмена
Бегущие столетья не сотрут.

Ни смерть не увлечет тебя на дно,
Ни темного забвения вражда.
Тебе с потомством дальним суждено,
Мир износив, увидеть день суда.

Итак, до пробуждения живи
В стихах, в сердцах, исполненных любви!

   Нам, грешным, не худо бы выучить наизусть пяток-другой этих сонетов и как-то соразмерять свои строки с ТЕМИ, не смущаясь «разницей в возрасте», но изо всех сил подтягивая свои скоропалительные стихи к планке, поднятой Шекспиром.
    Всё, лимит перебрал, но еще одну встречу с читателем посвящу великим сонетам в великом переводе….