Новая Жизнь

   Часть 1
В залатанной церквушке воска плач.
Пасхальный звон разнесся по округе .
И в вихре свечек, как лимонниц вьюге,
Объят холма покусаный калач.

Слезами небо сыто мироточит.
В руках святые стяги и кресты.
Хохочет колокол, разбив "калёнку" ночи,
Что  звезды поосыпались в кусты.

Здесь каждого растрогало спасенье.
Как будто клок души погладил Бог.
Целуя крест, вкушая серебро,
Крещеный мир поймал в одно мгновение
Веками вездесущее добро.

Кадило ночи,  лунная просвира,
Пугает ладаном нечистых в головах.
Какая ночь! Не высказать в словах!
И в каждом вздохе искупленье мира!

Хватает синь ночную, лапой кошка,
Похожая во тьме на облака.
Мария держит Сына на руках...
Он Так Велик!!! Хотя такая крошка.

И все стоят на царственном  посту!
Вкушают Пасхи воздух полуночный.
Склоняют  свою голову к  Христу,
А ночь стоит над миром непорочной.

Дым ладана и голубой угар
Смешались у Ямской в приятный привкус.
Зима подтает на березовых дровах,
Из труб кирпичных  дым цветет, как фикус.

И в этот добрый час, как мир простой,
По небу прокатились чьи-то дроги.
И мой поселок был, как Дух Святой
Окошками, пыля большой дороге.

И вроде радость- вылилась весна,
На снегом обнесенные поместья,
Но там в проталинах земля еще черна,
Печальна, как Есенинская песня...

Жизнь нам дана на время и взаймы...
То верь в хорошее, старайся так ютиться.
На речках треснул  блюдцем лед зимы,
И все еще должно было случиться.

Об этом  мне поведала весна,
Ночными сказками, мороча мой рассудок.
Я изменил, конечно, имена,
От лишних, нам не нужных пересудов.

Я сам живу, казалось, вширь души,
Скрывая ее теплое явленье.
И извожу свои карандаши
Для описи передметов вдохновенья.

Но двадцать восемь лет,  не долгий срок.
Кому – то этот возраст даже в зависть.
Но я как дед твердил, что мир жесток!
И ,что душа моя уже состарилась!

У каждого своя гуляет хворь.
И каждый был своим мирком доволен.
Я стал поэтом… Модный приговор!
И понял, что теперь смертельно болен.

Я знал, ужасна сельская зима…
И РУсская Дорога одичала.
Скорей для немцев, тех, что повстречала
Назад пол века, а для нас маман.

Борьба моя укутана в пурге,
Из детства голос набирает в силе:
Случайно галстук сжег на утюге,
И пионерию немедля отменили.

Пусть радость глупо сводится к весне,
Когда она Эдем растит калекам.
И этот крик, скорей, не  обо мне…
О случае с обычным человеком...



              Часть  2


------------------------------------------

Много бродит людей кто расскажет
Про крестецкие пыльные  веси.
Все мы  чем-то и лучше, и гаже.
Всех нас в мыслях не раз повесят!
-------------------------------------------

 Призадумалось  хитрое солнце,
Что по сини катилось на выгон.
Там, где чистый родник смеется,
И барашек облака прыгал.
 
Как найти мне здесь божьего сына,
Чтобы был он как раз в середине?
На грехи, добрых дел половина.
Разыщу пока не остыну...

Покатилось по облачным горкам,
В алом свете печальное солнце.
И заглядывать стало зорко
Через тюль рикошетом в оконца.

Говорят и оно затухнет!
Все не вечно и сгинет во мраке.
Здесь любое известие пухнет
В нашем мозге, сводя до драки.

В Колорадо гуляли смерчи,
На Германию хлынули воды,
А Россию косматые черти,
Тормошили которые годы.

То гаишник собьет пешехода,
То  майор расстреляет прохожих.
Видно очень плохая погода
На российских просторах тоже.

                Часть 3

И нашелся один Русский Ваня.
Невысокий такой,  в среднем росте.
Как сосна  вся в смолистой коросте,
Перед бором рахитная крайняя.

Солнце вылезло красным глазом,
Будто черт на него глаз косит.
Сладко  лижет весенним сглазом,
Его рук потемневших кости.

Он не верит ни в черта, ни в Бога,
И не знает кому молиться.
И грехов у него немного,
Добрых дел тоже единицы.

Что – то стало, еще темнее,
Солнце скрылось  опять за ставни.
Рассказало оно по весне
Богу,  о незнакомом парне.



-=========================

            Часть 4

Вдруг открылись небесные двери.
Белый старец выходит оттуда.
Замолчали все птицы и звери.
Смотрит Ваня со страхом на чудо.

Даже слова сказать не может.
Не поймет, вроде кажется старец.
Странно выдохнул: Святый мой Боже!
Но старик приложил к устам палец.


        Старец

-Тише ты! Не пугайся явленью.
Всей небесною свитой решили
В Рай забрать тебя...

(Ванька бац, на колени...)

-Тело тесно твое для души!

Так что думай! Последнее слово,
За тобой.  Сделай уже глазища.
И покинь тела бренного олово!


      Ванюша

-Что тут думать?!

Решил  за минуту.

-Мне не надо совсем собираться!


       Старец

- Нет уж, брось эту, Ванька, смуту,
И   сходи до родных попрощаться.
--------------------------------------------
Вновь закрылись небесные двери.
Белый старец ушел, но виденье
Ваньки душу заставило верить
В грандиозное переселение.

И запела она фортепьяном,
Для души это просто мечта!
По глазам покатило туманом:
Ждет Ванюху обитель Христа.

Не молился , но больше постился
В прошлой жизни несчастной мирской.
Он размашисто перекрестился
 Но не правой, а левой рукой.
------------------------------------------------

И в пивнуху тащил свою душу
В этот чудный и радостный миг.
-Не уже ль нынче  Ванюша
Не заложит за воротник?

Собралась мужичня, как на митинг.
В трибуны,  собрав столы.
Решают, за  что бьется Митин:
Мэр их дождевой стороны.
 

     Пьяница

-Глядите! Мой кореш Ваняша
Сегодня у нас в гостях.
И вся компания наша
Слышит дрожи в твоих костях.

-Эй, бармен, не хочешь в морду!?

-Кружку сюда  неси!
Слышь, бармен, подай  воблу!

И пепельницу вытряси…
----------------------------------


       Часть 5
 Воздух стал снисходительно жгучим
В воспаленной надеждой груди.
До чего же прекрасные тучи
Завивают небес бигуди.

А земля для Ванюши чужая,
Заскрипела под шагом спеша.
Только лес  кущи ввысь упирает,
Куда скоро взмахнет душа.

Тут малы у избенок  окошки.
И дорога петлей из песка.
У крылечек свернулись кошки,
Будто шапки. Кругом тоска!

Рощи сети плетут тенями,
Ловят воздух прокисших лет.
Солнце юное сеет жменями
По долинам малиновый свет.



Эх, Рассея, твои дороги,
Будто судьбы простых людей.
Поломает и черт здесь ноги.
А что будет в сезон дождей?!

Убежать, улететь отсюда,
Вместе с клином гусей молю!
Скоро… Скоро случится чудо,
Если только сейчас не сплю.


Ущипну себя... Да посильнее!
Матерь божья! Болит навзрыд…
Будто ночью в глазах темнеет.
Значит явь…

Все одно, что спит.
--------------------------------


       

-Случилось…
С неба сыпал свет!
Явился белокрылый дед…

Пытался матери поведать про  Христа
Но не дает Печать, связав уста...

 И тут мать, вздрогнув, уронила,
Дремот сукно.
И шелком в воздухе простыло,
Легко оно.

И перебив, на полуслове
Заводит сказ.
Нахмурив вербой свои брови,
У  блеклых глаз.

И стали грубыми морщинки,
Как арыки.
А кожи желтые песчинки,
Не велики.
 

-Гляжу, ночами между занавесок,
Висит звезда.
А на столбах из тонких лесок,
Провода.

И тоже странные виденья
Глаза метут.
Как будто ходят приведенья
Все время тут.

А силуэт березы  бродит,
Мешает спать.
И колыбельные заводит,
Как моя мать…

Туман, как запах близкой стужи,
Руном с овцы.
Обнял небесных ливней лужи,
Звезд бубенцы.

Я говорила снова, слышишь,
 Браня отца.
Когда с медовой лился крыши
Дождь из овса.

Он ждет меня на смертной тине.
И место есть,
На  красной и исподней глине,
Про мою честь.

-------------------------------------
Она сидела, будто куча,
Качая тень.
А взор ее сожрала  туча.
На третий день…

Но Ваня, не был ясновидцем,
Схватил комки,
Ее запястий. Будто птицу
Поймал в силки.

Казалось, ей сейчас откроет,
Как  улей пчел.
Что наша жизнь на свете стоит.
И вслух прочел:


-Маманя! Не выдумывай! Не надо.
Я расскажу тебе такое, обомрешь…
Плющи звенят в сирени палисада,
Я всем нутром, внимаю эту дрожь.

Я слышу, как в земле клокочет лава,
Армадою кукушек в сини дня.
Меня коснулась ласковая слава,
Теперь послушай,  дряхлая, меня….

------------------------------------------------


Но замерли готовые слова…
Лишь где – то лаяла взволнованная псина.
А мать глядит с надеждою на сына,
И жалобно кивает голова.

Седые волосы качаются, как иней,
В крещенские морозы на ветвях.
Но ее лес  давно уже зачах,
 И горизонт, не очень то и синий.

А он молчит и смотрит будто филин,
От новости всю душу распирая.
Но губы слиплись в вязкий пластилин.
Не могут рассказать о кущах Рая.

Тут Анна вносит сына на руках.
Запахло в миг досадой и опалой .
А волосы пушком на облаках,
Завились в шевелюре годовалой.
------------------------------------
            
   Часть 6

Раздался стук стеснительно в оконце.
«Входите!»: Анна крикнула в ответ.
Открылась дверь, впустив полоску солнца,
А следом мальчугана семи лет:

   
- Я от Балыги! Дядя Ваня болен?
А может вовсе, Господи, того?...
Давно уже не видят  с колоколен,
Ни вороны, ни дьяконы его!

       Анна

- Да нет, он дома! И здоров и весел.
И через чур, по моему живой!
Алтарь соорудил себе из кресел.
И напрочь попрощался с головой.

Мычит чего – то, как телок в загоне!
Прощается со всеми, бормоча.
За здравие ему в церквушке стонет,
Сегодня одинокая  свеча.

И я глаза оставила в подушке,
Их акварель, расплакав  в тесной тьме.
Мне грудь распели сорные лягушки,
Что на болотах  спали по зиме.

Ванюша завернулся в саван- кокон
И подпоясал бечевой живот.
Сидит, как миру собирает с окон,
Стеклянный дистиллированный пот.

И Мать совсем чего-то захудала...

-----------------------------------



Вот день шестой от божьего явленья.
Старухи нет на всем челе земли.
Устроили попойцы  песнопенья,
А после, взяв крепленого, ушли.

Ванюха  видит мамку  у жасминов,
По райски молодую  в новом цвете.
И пахнет не сосной в избе, а тмином,
Когда картины оживают эти:

Старушка мать в Раю не насидится.
Нашла себе занятие такое:
Расшила холст заоблачного ситца
 Весенним облаком, прекрасного левкоя.
 
А рядом с ней мурлычет кошка сладко,
Зажмурившись от райского светила.
И все идет не поземному -  гладко.
И все идет по райски очень мило.


Там, за висячими, хрустальными мостами
Небесный край взвалил Эдем на горб.
И ангел с золотистыми устами
Целует мамке без морщинок лоб.

И катиться с покатой синей крыши,
Запретный,  но неядовитый плод.
А кошке, гладят альбиносы мыши
Большой, как тыква  желтая, живот.

Откуда-то доносятся свирели,
И хор поет веселые псалмы.
Как пели задубевшие метели,
Кружа вчера напраслиной зимы.

И голоса еще звенели пуще,
Как электрички подъезжавшей свист.
Что задрожали яблочные кущи,
И полетел комарьим роем лист.
-----------------------------------------



Но очнулся Ванюха  в полночь.
Тишину в доме слышит одну.
А луна, как последняя сволочь,
Лижет тюлей  в окне седину.

Да по улице страшной зевотой
Все хохочет собачья песнь.
И подумал: «Закрыты ль ворота?
А то страшно до одури здесь?»


Это ветер монгольской степи
Завывал, как малыш на перроне.
И дождей пронеслись кони,
Вымыть мертвого на цепи.

Скоро, скоро всему итог!
Что я дал всей большой планете?
И до слез, так печально дети,
Смотрят в глаз моих лоскуток!.

Страшно жить на земле отцов.
 Да, и в общем везде не легче.
От того и не гаснут свечи
В каждом храме, в конце концов.

 А жить то хочется , хочется…
Ни смотря ни на что.
Носить по осени пальто,
По жизни отчество.

Но уже зовут, уже зовут.
Да слепая умчала радость.
Туман намазан на траву.
Какая гадость!

А солнца жалобный очаг
Над лесом теплится.
И алый свет его шевелится
На тонких щупальцах -лучах.

В такое утро, даже чем – то гадкое,
Бежать охото на рассвет.
Как будто мне тринадцать лет.
Но время шаткое.


Эх, матушка ,я как Иуда,
На весь «вагон»!
Со мной уже случилось чудо!
И небо мне, как самогон!

Я опьянел от его гари
 И по весне!
А осень все вокруг изжарит.
В пустом огне.

Ах, где ты мамка!
Мой советчик, какая блажь.
Беда вытягивает  плечи,
Как саквояж!



         Анна

Очнись, очнись не путай явь и сон!
Ванюша. Мой любимый. Боже, где ты!?
Сердца давно не бьются в унисон,
Но наши дети, как не спетые куплеты.

Они еще малы, глупы порой!
Ты знаешь сам, какие они душки!.
А он молчит, как труп в башке с дырой
И тишь, как кровь, разбрызгал по подушке.

Но вдруг приходит снова он в себя,
И говорит как будто сам с собою.
Сам за себя и плача, и скорбя,
В ночь кутаясь с тенетой голубою.



-Здесь очень яркою смолою
Разит свежо.
А над моею головою
Тьма паранджой.

И ты сбежишь, со мной расставшись,
От пустоты..
Которой будут , напитавшись
В лугах цветы.

И то не грех, то будет милость!
Я так сказа.!

Из мертвых глаз вдруг покатилась,
Вскипев слеза.

-Возьмет все время на поруки,
Всяк - будет чей.
Я в зеркалах купаю руки
Ну, как в ручей.

И пусть здесь все покрыто будет,
Кругом в крестах.
Но  время  точно порассудит,
Оставив жизнь на тех местах.

----------------------------

           Ванюша

-Таинственна, загадочна луна!
Нам бог для ночи дал такое диво.
И звездочки отборного зерна
Он разложил в созвездья терпеливо.

Я их всегда пытаюсь сосчитать,
Хотя бы те, что мотыльками в раме.
Но петухи неряшливо дворами,
С рассветом начинают причитать.

 И зерна звезд утонут в синей почве,
Как божие озимые хлеба.
И на заводе загудит труба.
И сменяться на фабриках рабочие.
---------------------------------------------------


Потом провал, в стремительные топи.
Там  детский двор значительно подрос.
Песочница, как золотые копи,
В тенях еще молоденьких берез.

Подумал Ваня: Это память губит
Меня, всю жизнь, как пленку отмотав.
За все грехи под трибуналом судит
Моей души том дела пролистав.

-Я не хочу! Пустите вновь в деревню.
Я и любого расцелую словно пес…

Но руки смерти просьбам, нет, не внемлют!
И душу тянет смертный пылесос.

И он вскочил на наст  кроватной стужи,
Подушку держит, как валун над головой.

И засвистел последний часовой...
------------------------------------------------

За плечи грубо  взяли санитары,
Но показалось под сирены вой:
Под ангелов веселые фанфары,
Ведут его апостолы домой…

И вот уже все видимо не снится!
И сердце бьется новое в груди.
Летит вперед, курлыча, колесница.
С   крестом и месяцем на  жестяной груди.


И новой жизни распахнув ворота,
Уныло сторож  вновь закрыл замок.
И был похож на старца от чего – то.
Который Ваньке, вроде как помог.

Весь персонал из  областной психушки,
В халатах белых был ему родным.
Ведь он считал, что это чьи - то  души,
Заметил  меньше их по выходным.

Вкушал с усладой горькие таблетки
И слышал вновь, как плющ в саду дрожит.
И думал для чего повсюду клетки?
Какой дурак из Рая убежит?

И мысль, как ночь сгущалась над палатой,
Решетка на пол бросила  звезду.
-Где мамка ходит с кошкою брюхатой?...
Боюсь представить, что она в аду.

И засыпал  под алою попоной,
Рассвета, что мерещился в дали.
И сыпали глубокие поклоны
Во сне ему с обочин ковыли.

Родная роща гибла без причины,
Листва ее ласкалась возле ног.
А Анну  замечательный мужчина,
Забрал с собой в военный городок.

И умер Ваня  в эту ночь, мгновенно…
На Радуницу породнясь с мечтой.
Все звали его попросту блаженный,
Но он был исключительно  Святой!