Покой
И стягивает шею тонкой леской.
И жаркое удушье – вот оно,
Она зажгла седые занавески.
Я умер в пятом веке от чумы,
Мой труп лежит за городом и тлеет,
Ничьи это не трогает умы,
Лишь друг стервятник надо мною реет.
Отравлен я проклятым Борджиа,
Желтеет кожа и синеют ногти.
Но мысль моя по-прежнему жива,
Ее питают волны дикой злости.
На тело мое смотрит голова,
Меня четвертовали за безбожье.
Не различаю гулкие слова,
Зато видны смеющиеся рожи.
А может я таблеток пережрал,
Их щедро запивая жгучей водкой?
Неважно уж. Вот жизни интервал.
Иду в могилу бодрою походкой.
14.08.2013
Свидетельство о публикации №113092905175