Подслушанный разговор

Отделенье областной больницы:
Всё вокруг – белее молока;
Бледные, расстроенные лица;
Вот домой бы… да нельзя пока.

Пациентки две уселись рядом
В садике больничном у окна,
Обменявшись словом, после – взглядом;
Разговор затеяли. Одна

С обречённым сыном неотлучно
Находилась, но и к ней проник
В сердце злой недуг. Слеза беззвучно
За слезой на шалью воротник

Падали, друг дружку догоняя,
И платок уж можно выжимать
Было; никого не обвиняя,
Говорила о ребёнке мать:

«Я при нём спокойна, не рыдаю;
Он уснёт – и снова я в слезах.
День за днём я с болью наблюдаю,
Как он угасает на глазах

(Всё ясней маячит тень погоста).
Мы с ним неразлучные друзья;
Потерять его – ужасней просто
Ничего вообразить нельзя.»

Грустно собеседница сказала:
«Искренно сочувствие моё…
И моё дитя болезнь терзала,
Только победила я её.

Вам другая мука неизвестна,
Да об этом не расскажешь всем:
Повезло с детьми мне, если честно,
Мягко выражаясь, не совсем, -

Наглые откормленные ряхи,
Пара ржущих и жующих ртов,
Хамы, лоботрясы и неряхи,
И любой из них всегда готов

Матери сказать с ухмылкой дерзость;
Ждать возможно подлости любой;
Каждый миг руины, грязь и мерзость
Всюду оставляют за собой.

Мнением, осознаю прекрасно,
Вашим я рискую, говоря:
Сколько сил потрачено напрасно,
Сколько денег выброшено зря,

Сколько тяжких дней, ночей бессонных
И другого в никуда ушло!
Оглоедов видя полусонных,
Знаю – впрок им это не пошло.

Глядя на ленивых великанов,
Чую, как растёт внутри нужда,
Будто бы от рыжих тараканов,
Дом от них очистить навсегда.

Говорю не в гневе и не в злобе:
Если б всемогущей я была,
Жизни бы никчёмных этих обе
Вашему ребёнку отдала,

Чтобы он распорядился ими
Лучше, чем пускающие их
Под откос, и занялся своими
Планами буквально за двоих.

«Коль упало, то поставь на место,
А зашевелилось – накорми» -
Формула мне древняя известна;
Я всю жизнь работаю с людьми.

Но задачи ни единым словом
Эта схема не вольна решить,
Как детинам ражим и здоровым
Уваженье к матери внушить.

Говорят ещё о воспитаньи,
Что сильней влияния планет…
Воспитанье – словно вид питанья:
Кто усвоит, ну, а кто и нет.

Вот свинёнок малый; допустите:
Вы орёл с орлицей. Знаю я:
Как его орлом вы ни растите,
Вырастет, однако же, свинья.

Ну, а если к этим гордым птицам
Лишь один из вас принадлежит,
Вовсе удивляться не годится;
Правда на поверхности лежит.

Не от воспитательских радений
Всё зависит, а и от людей.
И у пьяниц вырастает гений,
И у сострадательных – злодей…

И у нас иначе, право слово,
Было: мир, любовь – не передать;
Я, как вы сейчас, была готова
Всё на свете вмиг за них отдать…

Чудищами оба обернулись;
Гложет сердце стылая тоска.
Те же руки, что ко мне тянулись,
Крутят нынче пальцем у виска:

Это значит, всё, что я сказала, -
Бредни и сплошная ерунда.
Жизнь меня сурово наказала;
Жду теперь, отвяжутся когда.

Если б сын ваш, приключись невзгода,
Сделался не лучший друг, а враг;
Превратись он нынче в антипода,
Стали вы бы убиваться так?

Это невозможно? Я согласна,
Невозможно, как тут ни взгляни.
Я же долго верила напрасно
В то, что переменятся они.

До сих пор надежде не уняться,
И скажу охотно, почему:
Им полезно было б поменяться,
Вашему ребёнку – ни к чему,

Вот здоровью только… Слёз не надо;
Я желаю долгих лет ему
И другим, которых видеть рада,
Рада жизням их; но своему

Чувству поневоле доверяю:
Материнство – просто западня.
Так что, дорогая, уверяю:
В этом вы счастливее меня».