Ради

Я бы стёр тебя ластиком с белой бумаги –
Карандашный набросок, застывший в стекле
Долгой памяти. Но разве хватит отваги
Этот столп моей жизни оставить в огне?

Я бы должен и с ветром болтаться по свету,
По изнанке миров, острым ребрам планет.
В (сладкий вкус) пустоте, одиночестве, где-то,
Что там будет лишь всеослепляющий Свет!..

Я, быть может, себя тоже стер непременно,
Если б в ночи глазах не увидел тебя.
Маяком в темном море, разрушенной стелой
Со словами о том, кто есть ты, кто есть я.

Может мы – просто искры костров во вселенной,
Точки звезд на пространстве из бархата тьмы
И сгорая, останемся быть пылью бренной,
Бесконечно незримые жизни следы.

Может нас – миллиарды разрушенных судеб,
Словно спички и свечи в кладовке хранят,
До момента, до времени, что еще будет,
И следящий никак не допустит растрат.

Только здесь, в нашей жизни, сгорели напрасно.
Ты – дотла, я лишь теплюсь уже много лет.
Но стереть тебя ластиком было бы страшно,
Ради памяти чьей отдавать слабый свет?