О расставаниях

                ... и суетных дней взметенный карнавал
                растреплет страницы моих книжек...
                Слов моих сухие листья ли
                заставят остановиться,
                жадно дыша?   
                В. Маяковский

     Сегодня я не хочу писать о любви. О любви я напишу в следующий раз. Может быть, потому, что я устала от всеобщей лжи: твоих друзей, твоих родственников и, главное, твоей. Пока мы торопливо стираем следы пребывания в жизни друг друга, мне хочется оставить в памяти хоть что-то настоящее. Поэтому сегодня я напишу о расставаниях.
     И пусть люди думают, что угодно. В любом случае, они будут думать так, как им хочется. Обыватели любят удобную правду - ту, которая не нарушит их душевного комфорта. Ту, которая выставит их в самом выгодном свете. И будут бороться за неё до конца. Иллюзия привязанности, иллюзия любви, иллюзия счастья… Люди склонны до последнего держаться за свои иллюзии, потому что, если они рухнут, останется лишь их жалкая жизнь – вместе со всей её серостью и пустотой.
     Мне не важно, что для себя решат другие: где правда, где лицемерие, где ложь... Самое главное, это знаем мы. Ты и я.
     Я даже знаю, как ты сейчас оправдываешься: ты говорил то, что я хочу услышать, я слышала то, что хотела, я все не так поняла… О, как мужчины жалки в своих оправданиях! Как говорил один из персонажей моих любимых «Опасных связей»: «Мы поступаем безжалостно, когда стыдимся своей любви».
     Когда мы познакомились, ты говорил, что не веришь в любовь. Ты любил только свой черный Хендай «Акцент», который продал несколько лет спустя, после аварии. Я помню тот день – из-за «женщины за рулем» тебя хорошо ударило. Ты позвонил и сказал: «Я только что мог умереть». Я ответила, что не представляю, как бы тогда жила. Без тебя. А  ты произнес: «Так бы и жила… прошло бы время и ты забыла». Но мы никогда этого не умели. С годами мы научились забываться – не забывать.
     Но сегодня не вечер сентиментальных воспоминаний. Для них ещё будет время у нас обоих. Сегодня я пишу о расставаниях. Хотя «расставания» - это слишком громкое слово. Что бы ни случилось, ты никогда не исчезал из моей жизни надолго.
     Первый раз был самым болезненным. И самым долгим. С 6 января по 30 апреля 2009. После какой-то глупой ссоры. Эти жуткие, пустые, холодные 4 месяца. Жизнь шла своим ходом, но я почему-то никак не могла смириться с тем, что ни один из твоих номеров больше не высветится во входящих.
     Моим лучшими друзьями стали кальвадос из соседнего с работой кафе и канал ТНТ. Я даже стала знать поименно участников «Дома 2». Время от времени приезжала лучшая из моих подруг. С ней мы вели интеллектуальные беседы и философские споры, которые, по идее, должны были укрепить меня в мысли о том, что я в тебе не нуждаюсь. Ещё мы пили красное полусладкое, периодически разбавляя его сухим белым. Я иногда добавляла водку. В марте мне стало немного легче. Я перестала пить кальвадос, добавлять водку и смотреть ТНТ.
     Но так и продолжала считать, что твою потерю ничто не восполнит. В романе «Меланхолия» из «Монологов о наслаждении, апатии и смерти» – трилогии Рю Мураками – есть момент: главный герой, Язаки, стоит перед витриной бутика и видит платье, идеально подходящее для Рейко, его бывшей возлюбленной. Стиль, покрой, размер, цветовая гамма… Язаки смотрит на него и понимает, что это, идеальное платье, Рейко никогда для него не наденет. Примерно то же чувствовала и я. Смесь ностальгии, отчаяния и пустоты.
     У меня сохранилась одна из смс того, первого расставания. «Я начала 8 стихов, 4 раза пила, много раз выпивала, 2 раза болела и 1 раз даже плакала. Десятки раз мне было плохо от мысли, что теперь ты говоришь слова нежности другим девушкам. И сотни – от того, что не говоришь мне. Я знаю, что для тебя все давно закончилось, но мое глупое сердце не хочет признавать ни правил, ни приличий». Я ведь её так и не отправила. Тогда мне ещё казалось, что в любви есть место для гордости.
     То, первое расставание, было единственным, когда шаг к примирению сделала я. 30 апреля мы с лучшей подругой выпили 4 бутылки вина (кстати, мне до сих пор совестно за то, что в тот вечер я блевала у неё на кухне)). Я все время повторяла, что люблю тебя и как-то сумела набрать твой номер. Правда, разговаривать не смогла – трубку взяла подруга и сказала, что мы ошиблись номером. На следующий день я все-таки написала: надо было извиниться и объяснить свой поступок количеством алкоголя. (Хорошо, что есть алкоголь – универсальное средство, на которое можно сослаться, если стыдно говорить о чувствах). Ты ответил: "Ничего страшного, я все понимаю" (о, ты всегда все понимал!). И все началось заново. Сначала – медленно, а потом – резко.
     Надо отдать тебе должное, ты никогда меня не обманывал, не пользовался моими чувствами и не кормил иллюзиями. По крайней мере, тогда ты был именно таким человеком. И я почему-то решила, что ты останешься им навсегда.
     Ты говорил, что, даже если бы захотел, все равно не смог бы на мне жениться. Но ты и не хотел – ты всегда был против межнациональных браков и не скрывал своей позиции. Лишь пару раз, в самом начале – больше в шутку – предложил «уехать подальше, а лучше в другую страну» и быть вместе. И посетовал на то, что на самом деле мне этого никогда не захочется.   
     Но искушение реальностью было мучительным. И если бы я не боялась утонуть во всей этой земной жизни, то можно было бы за него побороться. Но я не хотела. Я родилась не для того, чтобы курсировать из кухни в гостиную. Я бы не смирилась с тем, что свекровь и золовки заглядывают ко мне в спальню – там есть место только для моих читателей.
     К тому же, я всегда была для тебя слишком умна. Ты сказал, что тебе нужна послушная женщина и хорошая хозяйка, и поэтому ты женишься на девушке без высшего образования. Например, на швее. Пару лет спустя ты обмолвился, что она для тебя сшила костюм, а я в первый месяц нашего знакомства обещала связать шарф, но так и не начала.
     Ты говорил: «Аня, ты ничего не желаешь, кроме как веселиться и писать стихи. Ты не любишь  готовить, вести хозяйство… Ты говоришь, что ради меня изменишься, но ты не станешь ручной и покладистой, через месяц тебе станет скучно, ты все это возненавидишь и меня заодно, и скажешь: «Иди к своей вайнашке». И напишешь об этом рассказ».
     Знаешь, а ведь за 5 лет ничего не изменилось. Я так и не полюбила готовить. И по-прежнему пишу. Даже лучше, чем раньше.
     Но было ещё кое-что. Мне всегда был нужен мужчина, который вел бы меня за собой. Которого не надо подталкивать в спину. Мужчина должен быть умнее женщины – должен что-то для неё открывать. А что мог мне поведать ты? Я пыталась привить тебе вкус к хорошему кино и литературе. Ты даже полюбил коньяк и виски. Но так и не научился их пить.
     Ты все время переживал, что сам по себе, в отрыве от семьи, ничего не добьешься. Что ты не унаследовал нужные качества характера. Так и вышло. Ты ведь вообще мог не появиться на свет, сложись обстоятельства немного иначе. Но, к счастью для меня (и русской литературы, смею надеяться), ты существуешь. Жизнь – очень умная штука.
     Осенью 2009 произошло это событие. Я тогда читала «Черного принца» Айрис Мердок и поэтому перенесла его без особых эмоций. Конечно, я бы предпочла видеть тебя одиноким. Но, когда я представляла нашу возможную жизнь в деталях, мне было легче смириться с тем, что её ведет кто-то другой. Случилось то, что должно было, и ты сказал, что после мы не будем общаться. Это было наше второе расставание.
     Ты позвонил примерно через 2 недели, со словами: «Я все равно не хочу уходить из твоей жизни. Но теперь мы будем только друзьями». Переехав в Ростов, ты звонил мне каждую ночь, с понедельника по четверг, а на выходные уезжал в область. О, я тогда очень не любила пятницу, субботу и воскресенье. А ты говорил, что не любишь меня. Иногда забавно вспоминать диалоги тех лет. Весь этот путь от «Я тебя никогда не любил – было влечение и оно прошло» (2009) до «Я люблю тебя.  Ты мне нужна. И всегда была нужна только ты - теперь я это понимаю» (2012-2013). Между которыми было многократное «Прощай навсегда».
     Первый раз ты сказал, что не можешь справиться с собой - уже после нашей встречи тем летом - в сентябре 2010. И первый раз испугался. 30 сентября, накануне моего отлета в Барселону, прислал смс: «Это все вышло за рамки. А мне это не нужно. У меня есть она и мне она небезразлична. Тебе удачи. Было приятно пообщаться. Прошу тебя больше мне не писать и не звонить. Что и я буду делать. Всего доброго».  Мы расставались в третий раз.   
     Я думала, что это окончательный разрыв, и мне было легко. Когда исчерпано, всегда легко. И потом, была Испания. И был парень из Питера. И твоя смс-ка: «Привет…», полученная на обратном пути, в момент посадки на рейс: «Барселона-Москва», через 13 дней, очень меня удивила. 
     О, наверное, сейчас ты очень жалеешь, что нарушил свое обещание. Сначала робко – ты поинтересовался, как мои дела и чем я живу. Но это было только начало. Чуть позже ты впервые заговорил о своих чувствах. Я хорошо помню тот вечер, 18 октября 2010 года. Нет, ты не говорил, что любишь меня – не так прямо. Ты сказал: «Я не хочу тебя терять. Что бы ни случилось, я не могу без тебя обойтись». Через пару дней я прислала тебя цитату из «Кафки на пляже» - книги Мураками, которую читала тогда: «Память согревает человека изнутри. И в то же время рвет его на части».
     А знаешь, почему сразу после приезда, я вообще взяла трубку? Ведь мои мысли и планы занимал совсем другой человек. Ты ещё написал: «Будешь молчать… что ж, я тебя понимаю». Потому что в краснодарском аэропорту я увидела одну пожилую пару... Они так трогательно держали друг друга за руки, так обнимались, смотрели друг на друга с такой нежностью и любовью... как будто им не по 60, а по 20 лет. И, глядя на них, я почему-то подумала не о Мише, а о тебе.
     В августе 2011 ты впервые признался в любви. Я возвращалась в 4 утра с вечеринки и, вызывая такси, увидела 16 пропущенных. Ты был абсолютно трезв. На следующий день ты позвонил и сказал, что не передумал. Что ты действительно любишь меня.
     Я сказала, что у тебя нет силы воли. А ты ответил: «Если бы у меня её не было, я был бы с тобой». В то лето у нас должен был быть первый раз. Во всех смыслах. Но ты не приехал. Знаешь, сейчас я безумно этому рада. А потом все начало медленно затухать… наверное, это было наше четвертое расставание. Нет, мы продолжали общаться, но ты больше не признавался в любви. Только говорил, что, если бы у тебя не было чувств, ты бы уже давно исчез из моей жизни. И когда я спрашивала, любишь ли ты меня или нет, отвечал, что я задаю твой нелюбимый вопрос.
     В Новый год 2012 ты, как и в 2009, и в 2010, и в 2011, и в 2013, как и на все мои дни рождения, и на 8 марта, ты поздравил меня одним из первых. Но в 01.00 я была в клубе (как раз поставили трек моего любимого DJ Agraba) и смогла написать только: «Я счастлива». Кстати, та ночь была особенной. В 03.30, положив трубку после разговора с тобой, я влюбилась. Не впервые, но впервые сильно.
     Он был ярче, интереснее и гораздо более соответствовал моим интеллектуально-духовным запросам. Он был талантлив. В нем горел тот же внутренний огонь, что и во мне – огонь неудовлетворенного тщеславия. Он был умнее тебя. И уж точно красивее. Он был из тех, кто дарит цветы, подарки и устраивает романтические свидания. И ещё он носил меня на руках. Со сломанной ногой. И он меня вдохновлял.
     Поэтому твоя любовная история 2011-2012 прошла мимо меня. Надо признаться, я слегка разочаровалась – ты ведь всегда был таким принципиальным. Говорил, что даже поцелуи для тебя – это измена. Я очень уважала твои принципы – у нас же тогда ничего не было. Ты хотел быть верным одной женщине всю жизнь. Тебя хватило чуть больше, чем на полтора года. Даже почти на два.
     Уже тогда следовало насторожиться – тот Рас, который был мне так близок, на измены бы никогда не пошел. Но не это главное. Главное, ты впервые солгал – летом 2012 ничего не закончилось. Ты же до сих пор время от времени с ней спишь. Неудивительно – для тебя важна постоянность, ведь ты не особенно любишь предохраняться. И тратиться тоже. Но я не удивлюсь, если их несколько. Девушек с зелеными глазами и большой грудью.
     Что я знаю о ней? Только то, что ты мне поведал. Что она бывшая любовница твоего брата, и ей 18. Она надевала для тебя чулки, делала минет и первый раз кончила с тобой. Но мне кажется, это не правда. Девушки иногда говорят подобные вещи, чтобы привязать к себе мужчин. Тех, кто не хочет привязываться.
     А она пыталась, даже с родителями тебя познакомила. И у неё почти получилось. Когда ты решил её бросить, она попросила: «Оставь хотя бы секс между нами».
     Тогда, летом 2012, я была влюблена, и твоя связь не затронула моего сердца. Но эта фраза заставила задуматься. Особенно теперь. Над тем, что бы хотела оставить я. Что было бы для меня самым ценным? Если бы у меня была возможность все исправить, и мы расставались по-человечески, я бы попросила оставить дружбу. Вернуть доверие. Возможность поделиться с близким человеком самым сокровенным. Я поступила подло. И, как бы плохо ты не поступил, я поступила гораздо хуже. Я обманула твое доверие.
     Но я предала не тебя. Я часто ходила по краю пропасти и тот Рас, которого я знала, всегда удерживал меня у её края. Тот Рас, которого я обнимала, принимал меня такой, какая я есть. Тот Рас, которого я любила, никогда не позволил бы мне в этом усомниться.
     Поэтому у меня нет угрызений совести.
     Знаешь, что хуже всего? Что ты больше никогда не сможешь услышать мой голос. А я твой. Ни когда плохо, ни когда хорошо. Все эти люди, которые появились… и те, которые были всегда. Это не совсем то. Совсем не то. У тебя может быть ещё много женщин: разных возрастов, типажей и характеров, ты даже можешь отыскать кого-то по моему образу и подобию. Но все равно это будет носить привкус второго раза.
     В первую неделю ноября 2012 ты сказал, что теперь абсолютно точно уверен в своей любви. Я тогда немного увлеклась одним человеком. Так, ничего серьезного – один абзац о том, что в этот раз все по-настоящему. Но эта была первая неделя после расставания с ним (мы были слишком уж разными – ни одной точки соприкосновения), и я была слегка подавлена. Я ещё тогда подумала: «Вот, любовь всей моей жизни наконец-то любит меня, а у меня в душе все равно пусто». Но ты повторял слова любви на протяжении полугода, и постепенно это снова стало для меня важным. А ты... то ли сам в это верил, то ли с годами научился врать. Даже мне.
     Мы не должны были стать такими людьми. Но мы стали. И стали ими далеко друг от друга.
     Мы прошли все циклы любви и вернулись к отправной точке. Но начинать сначала никому не хотелось.
     Пятое расставание? Ах, да, в мае. Я уже тогда поняла, что этот раз – последний. По утренним прикосновениям  и поцелуям. По тому взгляду, которым ты провожал мое такси. Запоминая каждый жест, изгиб. И каждое слово. Так прощаются с мечтой, которая никогда не воплотится в жизни. Прощаются навсегда. Но даже тогда ты говорил, что меня любишь.
     В то утро твоя любовь закончилась. Моя же закончилась гораздо раньше. Мне просто хотелось в этом удостовериться, дав волю своим желаниям. Кое-что могло быть по-другому. Но ведь всегда интересно, что будет дальше. Я знаю, что не умею склеивать черепки, но почему-то не могу удержаться от соблазна ставить стакан на край стола.
     Ты спросишь, зачем же я все это делаю сейчас? Спустя 4 месяца, в течение которых я наслаждалась очередными увлечениями и жизнью? Но ты знаешь ответ. Для того же, ради чего я делаю все остальное. Чтобы творить. Это САМЫЙ основной из всех моих инстинктов.
     Что до тебя… до всех этих слов, от которых ты теперь так легко отказываешься… мне хочется, чтобы правдой было только одно: что каждый раз во время оргазма... в эти последние минуты удовольствия, ты не можешь думать ни о ком, кроме меня. Что ты можешь представить только мое лицо. И сразу после - когда в порыве нежности хочется обнять того, кто лежит рядом. И, может быть, ненадолго – на несколько секунд – в тебя проникает безумная грусть от осознания того, что мы больше никогда не увидимся.
     И я надеюсь, что когда-нибудь перестану вспоминать о тебе в такие минуты.