Вот что будет спустя

Каждый раз, когда я просыпаюсь в твоей постели,
Мне хочется оставаться навеки рядом.
Как будто бы этот раз будет наш последний.
Я пытаюсь тебя изучить любопытным взглядом,
Вербовать твои родинки, руки и поцелуи,
Их присвоить себе, чтоб даже забывши - помнил.
Я метко тебя изучаю, глотая пули,
Исполняю тебе симфонии, только сольно.
Каждый раз, когда ты сжимаешь ладони крепко,
Я боюсь, что когда-нибудь осенью - да отпустишь.
Возвожу для тебя на балтийских руинах клетку
И ломаю, как карточный домик, святую пустошь.
Каждый раз, когда ты воскресаешь в моих объятьях,
Мне хочется вновь умертвлять тебя и живить.
Твой образ ваять на каждых вторых распятиях
И любить его больше свободы. Тебя любить
Ариадной, святой и властной, у ног Тесея,
Со спасительной ниткой у грозного лабиринта.
Как и им, нам подвластно все, ибо даже время,
Даже время, замерзнув водой, нам покажет "Бито".
Вот что будет спустя: Петербург, Петроградка, иней,
Ты, стоящий и внемлющий, переступив чертоги
Рая. И я, выступающая героиней
В сказках Гримм, околдованная и брошенная в остроги
Твоих плеч, простыней, сладких снов и холодных вёсен,
Сообщений, имен и туманных хитросплетений
Вен на светлых руках. Взгляд встревоженный смертоносен.
Я всевечно с тобой, словно я подчиняюсь схеме.
И тогда уже нет нигде такой властной силы,
Что заставит тебя ограничиться просто светом
Фонарей и витрин. Я готова тебя покинуть,
Чтоб увидеться вновь и снова влюбиться слепо.
Каждый раз, когда я просыпаюсь с тобой в постели
Мне кажется, нет на свете меня счастливей.
Ты уходишь сейчас: поезда, Петербург, отели.
Вот что будет спустя: Петербург, Петроградка, иней