С героем довелось общаться мне...

С героем довелось общаться мне –
На танке он доехал до Берлина,
Но говорил на диво о войне
Всегда и неохотно и недлинно.

Нашлись однажды всё-таки слова;
Он тяжело ронял за фразой фразу…
Вместить не вдруг смогла их голова,
Я даже в них поверила не сразу.

Он начал: «Сводят образы с ума…
Об этом ты нигде не прочитаешь.
Скажу, а вывод сделай ты сама
Любой, какой уместным посчитаешь.

…Колонна за колонной немцы шли,
Что в русский плен в конце войны попали –
С пожитками; детей несли, вели,
И мы дороги им не уступали.

Когда машины уносились вдаль,
Лишь месиво и клочья оставались.
Врагов казнённых было нам не жаль;
Бросок, привал – и фляжки доставались.

Из тех картин особенно одна,
Что неизбежно схватывает зренье,
Подстерегает; и гнетёт вина,
И наступает горькое прозренье:

Невинные младенцы на руках, -
Глаза ясны, волосики пушисты, -
Не знавшие понятий «боль» и «страх»,
Не ведавшие, что они – фашисты.

Что их вот-вот раздавят, малыши,
По большей части, не подозревали;
Что миг – и нет вместилища души,
Они, конечно, не осознавали.

Зато наверняка любая мать
Почувствовать успела смерти холод,
Но что-то для спасенья предпринять
Никто из них не мог… Да, я был молод,

Да, грезился давно возмездья час,
Но палачами нас не назначали,
А я себя им чувствую сейчас.
Мы шли домой… А мёртвые молчали».

Тот воин свой давно окончил век;
Был на войне он ранен и контужен.
Что понял в жизни этот человек?
Здесь комментарий, думаю, не нужен…

Пожалуй, лишь одно: не позабудь
Меж произволом грани и служеньем;
Победу обретя, достойным будь,
Чтобы её не сделать пораженьем.