Чародеи. Глава 6

                “– Янус Полуэктович, разрешите, я задам вам
                один вопрос?
                – Пожалуйста, прошу вас. Только один?
                Я понял, что он прав: всё это никак не вмеща-
                лось в один вопрос… И я сказал:
                – Можно я зайду к вам завтра с утра?
                – Нет, это никак  не  возможно. Завтра с утра вас
                вызовет   Китежградский   завод  и  мне придётся
                дать вам командировку.”
                А. и Б.Стругацкие. “ПНВС”.


Как я отмечал уже в “деле Коврова”,
Лирический главный герой
Известен давно. Значит – “снова здорово”:
“Когда был след первый, второй…”
Поскольку мы видели эту картину,
Не стану вас ей утруждать,
А сразу начну про Сергеева сына
В контексте всего рассуждать.
Хозяйка волшебной, засаленной рвани,
Наина из НИИЧАВО,
Сказала, что, мол, молодой, да из ранних –
Вот имидж какой у него.
Ещё бы! Везде он – “столичная штучка”,
У Гоголя, да и в кино:
И дамам галантно целует он ручку,
И тонкое ценит вино.
Стажёр-выпускник был он “Школы Центральной”
Лишь с твёрдой и смелой рукой.
“Прогрессор” же был, говоря фигурально,
Пока что ещё ни какой.
В “следах потолка” – у Стругацких хотя бы, –
Он был многогранный талант:
Поэт (стенгазетного, правда, масштаба),
Художник, чут-чуть музыкант.
Но это – приватно. “По роду ж оружья”
Он был в электронике бог.
И “фабрике той музыкальной” при нужде
Налаживать технику б мог.
Закончим на этом преамбулу нашу.
А “амбула” будет о том,
Как он в НУИНУ заварил эту кашу,
Явив ревизорства фантом.
У них с Камнеедовым встреча заочно
На самом-то деле прошла.
У Гоголя хлёстко, но вовсе не точно
Описаны эти дела.
И не мудрено: он лишь знал понаслышке,
От Пушкина, общий сюжет.
А кто подготовил все эти делишки –
Об этом у Гоголя нет.
И так же не знал он, чем кончится дело –
И в пьесе “открытый” финал.
Теперь, по прошествии времени, смело
Всё сам Чародей рассказал

                “Выглядел Юра предосудительно. Левый
                глаз был залит красно-синим синяком, нос
                деформировался,  губы распухли и почер-
                нели. Левую руку он держал несколько на
                весу,  пальцы  правой руки были облепле-
                на пластырями.
                – Что с тобой, Юрик? - Воскликнул Ми-
                хаил Антонович.
                – Я дрался, – хмуро ответил Юра.”
                А. и Б. Стругацкие. “Стажёры”.

Как я отмечал, встреча Вани с Ковровым
Весьма НЕ случайной была,
А с необходимостью очень суровой
Их встреча та произошла.
Как нам повествует сценарий их новый,
Иван – столь серьёзный “жених”,
Что ихний “местком”, им поверив на слово,
“Квартиру” готовит для них,
Чтоб не были, значит, “бездомными” дети,
“Семейный зажгли бы очаг”
И став полноправною парою в Свете,
Все беды развеяли б в прах.
А вот как он СТАЛ “женихом” для Алёны
И подвиг какой совершил –
В “следах потолочных” я определённо
Детали событий открыл.

Секретным заданием обременённый,
Наш Виктор на “ловлю малька”
Направился в Школу, где сам был “зелёным
Мальком” – бросить взгляд свысока.
Он должен был сам подобрать кандидата
По заданным психосвойствам.
В той Школе Центральной зубрили ребята
Параграфы новых программ.
Коврова фамилия в школьных анналах
Заметный оставила след,
Но новое племя Коврова не знало –
Прошло уж достаточно лет.
Конечно, про “Вепря” ребята слыхали
И даже играли в него,
Но Виктора лично, конечно, не знали:
Легенда, не боле того.
И это ему было на руку. Смело
Шагал “невидимкой” в толпе
“Зелёных мальков”, коим не было дела
До дядек на ихней тропе.
А Виктор обрывки мальчишеских споров
Мгновенно ловил на лету
И прямо ни с кем не ведя разговоров,
Отсеивал всю мелкоту.
Горячий и честный стажёр был им нужен,
Нет ран “от крючков” у кого
На совести чистой, чтоб грязная лужа
Ещё не мочила его.
И он из одиннадцати взял мальчишек,
Стажёров, собравшихся в рейс,
Ещё не набивших в сражениях шишек,
Но бойких и милых “на фейс”,
Ивана, стажёра из киберпотока.
И Виктор организовал
Ему “обстоятельства”, в чём был он дока,
Чтоб в рейс он слегка опоздал.

И всё заскользило по маслу расчёта:
“На сутки всего опоздав”,
Не чуя, что здесь подозрительно что-то,
Послушно пришёл, где “удав”
Давно поджидал, когда “кролик” “случайно”
Приблизится “к пасти” его.
Цель встречи осталася чистою тайной –
Никто не узнал ничего.
И не возбудя там ни чьих подозрений,
От группы его отколол.
Потом, навязав ему “бой” словопрений,
Разведочку с ним произвёл.
И он убедился, что мальчик – что надо.
Кто-кто – а ребята всегда
Для Виктора были последней отрадой
Во взрослые жизни года.
Возиться с ребятами долгие годы
Ковров и любил и умел.
Но грозное время, как бурные воды,
Всегда уносило от дел.
И шефу наставник с магистерским стажем
Сказал, чтобы долго не петь,
Что парень “готов ко всему” и что даже
“Красиво готов умереть”.
И Ваня, сияя мальчишеским счастьем,
Что рядом – легенды “живьём”,
Гордился нечаянным в рейсе участьем,
Гордился своим “Кораблём”.
Однако казалось, что рейс затянулся,
И он откровенно скучал,
И даже Коврову он раз заикнулся –
 Зачем в “Корабле” он торчал?
Но ведь на стажёрском неведенье полном
И сделан был тайный расчёт,
Когда строй событий, как бурные волны,
В интригу его завлечёт.

В отличье от Вани, А.М.Сатанеев,
Назначенный только на пост
С правами карать и снимать всех злодеев,
Подметил, что случай не прост.
И только стажёр в “Корабле” появился –
Отважен, восторжен, горяч, –
А.М.Сатанеев враз насторожился
И мозг постарался напрячь.
И даже пытался – раскрыть чтоб стажёра, –
С приёмом его возражать.
Однако он сам убедился, и скоро,
Что здесь ему не пережать.
Тогда, чтобы выведать, что он за птица –
Хоть юный и глупый он хоть, –
Он начал с мальчишкой к сближенью стремиться,
Чтоб этот “орех расколоть”.

По мелким деталям его появленья
Он вычислить мог бы и цель
И план подготовить здесь для отступленья,
На случай “посадки на мель”.
И обворожил он, конечно, Ивана,
Как Киврина в время своё.
В легенде живой он не ведал обмана –
И млел в разговорах вдвоём.
Да только Коврову предельно сурово
Инструкции были даны:
Нейтрализовать ядовитое слово
В душе от того Сатаны.
Директор сказал добродушно-ворчливо:
“Что ж, крестника ты забирай,
Да только гляди, чтоб “не умер красиво”,
До финиша – ГЛАЗ НЕ СПУСКАЙ!”
И Ваня, горячий, зелёный салага,
С усердием другу внимал,
Когда тот с “героев последнего шага”
Весь блеск мишуры обрывал.
И логики сталью пронзивши сознанье,
Очки ему освободил
От розовых фильтров, уменьшив влиянье
От чар Сатанеевских сил.
Во всём остальном постарался оставить
В неведенье полном его.
Он только акценты стремился расставить,
Что честность – превыше всего.

И вот они прибыли к месту “сраженья”,
Внезапно, как душ ледяной.
И сам Камнеедов не скрыл удивленья
Внезапностью скрытной такой.
И старого друга-наставника лично
Он в свой проводил кабинет.
Ведь там сговориться им можно отлично,
Поскольку свидетелей нет.
И Юлий пока ублажит ревизора
И вместе напишут отчёт,
“Холуйчик” его не покинет дозора
И коль будет гость – засечёт.

“Ну сколько придёт их? Их трое всего-то:
Директор иль “штурман” придёт,
А “бортинженеру” не бросить работы” –
Так вычислил он наперёд.
И гость от контактов быть должен оттёртый –
На это и сделал упор.
И вдруг появляется некто четвёртый –
НИКЕМ НЕ УЧТЁННЫЙ СТАЖЁР!
И тут уж “холуйчику” не разорваться:
Ему приказал господин
“В контакте” с Ковровым весь день оставаться –
И Ваня
ОСТАЛСЯ
ОДИН.

Чутья молодого ему доставало,
Он понял: здесь что-то не так.
И вот, слово за слово, пламя скандала
Родил “безнадзорный” контакт.
Он видел: немыслимо так всё оставить,
Как есть, невозможно никак.
Немедля вмешаться – и мир тот ославить,
Где царствует злобный дурак.
И вот, “возвращаясь к обеду” с “контакта”,
Директору глядя в глаза,
Когда от эмоций уже не до такта,
Той троице всё рассказал:
“Я дрался за девушки честь, что злодеи
Совсем не давали житья.
Куда же вы смотрите, вы, чародеи,
Что делают эти друзья?
“Ах, лаборатория!”, “Ах, чародеи!”
“Ах, славный , большой НУИНУ!”
Здесь плачут, стреляются, ну а злодеи
Изгадили чудо-страну!”
И вот “неожиданностью абсолютной”
Стал этой поездки финал –
И сад-кабинет тот Алёны уютный
Названье своё оправдал.
Ещё не закончился рейс этот трудный,
А цели огромной достиг.
Предвидеть не смог Сатанеев паскудный,
Что кто-то поднимет здесь крик.
Ведь каждый молчал потому, что когда-то
К нему угодил “на крючок”.
И в принципе славные эти ребята,
Всё видя, хранили молчок.
И только никем не запятнанный мальчик
Сказал, что “Король – без штанов”.
Вот так сыгран был этот славный скандальчик,
Потрясший основы основ.
“Полтавскую битву” сию разработал
Старинный Директора друг.
“Прямые удары” не держит никто там –
И взорван был замкнутый круг.
Разбитый и жалкий сидел Сатанеев,
С обрюзгшим и старым лицом,
Когда наш стажёр, тьму обмана развеяв,
Назвал подлеца подлецом.
И чтобы пресечь разрастанье скандала,
Где мог быть “засвечен” и он,
Он с треском старинного друга-нахала
Снять с должности был ПРИНУЖДЁН.
Давно Камнеедов “сидел на крючочке”,
Грешил и делишки скрывал.
Но мудрый директор не ставил все точки,
Пока Сатанеев не пал.
И монументальный атлант Камнеедов
Стал “мелкою сошкой” с тех пор.
Чужим упущением власти отведав,
Следить стал, чтоб чистым был двор.

А Ваня сказал всем “Аверино-Свирским”:
“Алёну не сметь обижать!
Вы славно похрюкали в образе свинском –
Пора с четверенек-то встать!”
Алёне же спел он прекрасную песню
Про мир, что живёт без любви.
Она же признала в нём рыцаря чести
Без страха в горячей крови.
Несчастная девушка долго томилась
Одна, без любви и тепла.
Любовь её первая в дым испарилась –
И новой Алёна ждала.
Но Власть «Черномора» ещё не распалась,
Заклятье его не снялось.
В душе безнадёжная стыла усталость
И сердце промёрзло насквозь.
Но вот, что ли, Новая Эра настала,
Невидима множество дней –
И слово заступничества прозвучало
Нежданно-негаданно к ней.
Она встрепенулась: ужели возможно?
Ужель униженьям конец?
В надежду ведь верим мы все осторожно.
А парень-то был молодец!
Хотелось ему, чтоб от робкой улыбки
Серебряный вспыхнул бы смех.
Ещё не огонь – язычок  слабо-зыбкий
В глазах разгорался у всех.
К тому потянулися девичьи грёзы,
Участие встретила в ком.
Кто видел её беззащитные слёзы
И к горлу подкатывал ком –
Тому и досталося сердце девицы,
И стал он Алёне “жених”.
К Директору с просьбой он смог обратиться,
Что б дали “квартиру”для них.
Потом, когда стал “женихом” по Приказу –
Приехал “дела принимать”
(Над чем издевался Аверин-зараза),
Но долго не стал здесь вздыхать.
И “точная цифра” его пребыванья
Судьбой задана: “37” –
И путь в сорок первом закончил наш Ваня,
Певец человеческих тем.
Поэтом он был: хоть он рифмы не строил,
Но каждый рассказ для ребят
По смыслу и чувствам – поэмы бы стоил,
А чувствами был он богат.
(Поэма – не рифма, а важность событий,
Наполненность чувствами слов.
Фантазии взлёт и духовных открытий –
Вот остов хороших стихов.
Недаром же Гоголь назвал нам поэмой
Про “Мёртвых душонок” дела.
Там проза проникнута грозною темой,
Что книгу ту в пепел сожгла).
Закончил стажёр свою первую “Школу”,
С уроков где не убежишь,
Боец-военкор, с пулемётом тяжёлым –
Так умер “Мальчиш-Кибальчиш”.