Редьярд Киплинг. Благодетели

Культурный слой,и лоск,и слог
   Сдираются в момент,
Когда нас застаёт врасплох
   Досадный инцидент;

Пером и кистью в простоте
   Творим в веках,хотя
Природа в вечной наготе
   Нас бьёт по всем статьям...
 
 
 
 
Не власть машин,не зов наук,
   Не пища про запас,
Но сети страха,розги мук
   Мысль пробуждают в нас.
 
Из тьмы времён,едва возник
   Наш богоравный род,
Тот,у кого острее клык
   Над ближним власть берёт.
 
Страх вопиет в избитом,чур!,
   И чтоб спасти житьё,
Он сходу выдумал пращу
   И длинное копьё;
 
Клыкастый вид почти увял
   Униженный, как вдруг
Какой-то самородок взял
   И смастерил им лук;
 
Вот и праща с копьём сошли
   На нет, но лук живёт,
Покуда люди не ввели
   Доспехи в обиход;
 
Слабейший сдался,зубы сжав,
   Но тикали часы,
И кто-то, порошки смешав,
   Вновь уравнял весы.
 
Теперь уж,на полях войны,
   Едва рассеян дым,
Мы видим - все истреблены
   Оружием одним.
 
И коль безумцы на убой
   Мильоны поведут,
То человека страх и боль
   До ручки доведут,
 
И как бы зов, в урочной час,
   Не надоумил всех
Клык-пращ-лук-хитро-мудрых нас
   Мир упразднить навек.
 
 
 
 
Любой Тиран,любая Власть,
   Толпа и даже Бог,
Кончают тем,что рушат всласть
   Своих трудов итог;

А Человек,дающий ход
   Вещам для общих нужд,
Дрожа от гнева всё  блюдёт
   Закон,который чужд.
 
 
The Benefactors
Ah! What avails the classic bent
     And what the cultured word,
Against the undoctored incident
  That actually occurred?


And what is Art whereto we press
  Through paint and prose and rhyme--
When Nature in her nakedness
  Defeats us every time?


It is not learning, grace nor gear,
  Nor easy meat and drink,
But bitter pinch of pain and fear
  That makes creation think.


When in this world's unpleasing youth
  Our godlike race began,
The longest arm, the sharpest tooth,
  Gave man control of man;


Till, bruised and bitten to the bone
  And taught by pain and fear,
He learned to deal the far-off stone,
  And poke the long, safe spear.


So tooth and nail were obsolete
  As means against a foe,
Till, bored by uniform defeat,
  Some genius built the bow.

Then stone and javelin proved as vain
  As old-time tooth and nail;
Till, spurred anew by fear and pain,
  Man fashioned coats of mail.

Then was there safety for the rich
  And danger for the poor,
Till someone mixed a powder which
  Redressed the scale once more.

Helmet and armour disappeared
  With sword and bow and pike,
And, when the smoke of battle cleared,
  All men were armed alike.   .   .   .

And when ten million such were slain
  To please one crazy king,
Man, schooled in bulk by fear and pain,
  Grew weary of the thing;

And, at the very hour designed,
  To enslave him past recall,
His tooth-stone-arrow-gun-shy mind
  Turned and abolished all.

All Power, each Tyrant, every Mob
   Whose head has grown too large,
Ends by destroying its own job
  And works its own discharge;

And Man, whose mere necessities
  Move all things from his path,
Trembles meanwhile at their decrees,
  And deprecates their wrath!