Штыком в кость

Между убитыми шли редкой цепью гитлеровцы, они добивали красноармейцев. Лёжа на животе рядом с чьими-то кровавыми останками, наша связистка притворилась мёртвой. Осколок снаряда порвал её шинель на спине, поранив под лопаткой девушку. Гимнастёрка впитывала липкую кровь. В это время один из гитлеровцев подошёл к лежащему поодаль под бугорком красноармейцу и воткнул в его ногу штык винтовки. Наш солдат вскрикнул от резкой боли, а немец навскидку навёл ствол в его голову и хладнокровно выстрелил…
Связистка краешком глаза следила за убийством, собрала волю в кулак и приказала себе: «Ни звука! Терпи!!» Хотелось бы оттянуть пытку, но шум армейских сапог всё ближе… ближе… Гитлеровец на мгновение застыл над ней, навёл штык в её ногу чуть ниже изгиба и вонзил его туда: лезвие прошло насквозь, даже в земле оставил след – в ответ тишина. Враг для пущей уверенности пнул её в бок, и только потом пошёл дальше.
А она засунула край пилотки глубже в рот, боясь пошевелиться, и беззвучно плакала от боли… Опять в её голове повторялось и повторялось: штык пробил кожу ноги, скользнул остриём по кости и вышел насквозь, воткнувшись в землю. Она сжала челюсть с таким усилием, что не могла разжать скулы теперь.  Нога горела от сквозного пореза, кровь постепенно вытекала из неё, да ещё  ранение спины также кровоточило… Изверги удалялись…
«Если я стерпела боль от штыка, то просто обязана выжить, назло фашистским гадам!» – она думала о спасении. Когда ей удалось разжать скулы, в прокушенной пилотке запечатлелись следы зубов… Через несколько часов она доползла до своих…
Её всю передёргивало при рассказывании врачу о том мгновении: «Штык пробил кожу ноги, скользнул остриём по кости и пробил голень, насквозь… воткнувшись в землю…»

                Записано со слов фронтовички