Святой по имени Зохар

Старушка в туго подвязанном под подбородком черном платочке гасила свечи у иконы. Собственно свободного места для новых свечей было достаточно, посему он удивился: зачем не давать свечам, сгоревшим только на треть, не дать догореть до огарочков - больше живительных огоньков сияло бы в затемненных уголках храма. Но коробка с насильно погашенными восковыми карандашиками пополнялась просто на глазах. 

Оставшиеся семь свечей напомнили какой-то разрекламированный символ то ли оккультистов, то ли кабалистов. Он мало интересовался отжившей натурой религиозной символики.

"Надо бы обратиться адресно", - появилась навязчивая мысль, после того как автоматически мозг воспроизвел заученную на все случаи жизни молитву. Иисус - главный и единственный. Но поди достучись до небес. Где-то, надо понимать, существуют посредники. Называемые в просторечии  - святыми.

Икона с изображениями и списком святых - не впечатлила. На слуху этих имен не было. Посему, ещё разок сделав круг по собору, он наконец понял: Зохар. Зохария - что ли? У святых имена давно были ассимилированы к местному наречию.

Чтобы не переусердствовать с домыслами, обратился он всё ж таки к Зохару. И со спокойной совестью вышел под пасмурное осеннее небо. Перед ним как на ладони лежал застроенный модерном с нотками ренесанса городской контур серых теней вдоль берегов небольшой речушки.

Зохар остался неопознанным подсознанием  объектом. Как и семь огоньков по каким-то соображениями непогашенных черной старухой, оставшейся там, за порогом храмовых ворот, здесь под открытым небом на белых шарах светильников сидели черные голуби и вороны. "И отделил он сет от тьмы: чёрное от белого". И прогнал детей сантана из своих чертогов.

Эта картинка разрыва двух половинок: черной и белой, постепенно сформировалась в единый билет, разорванный на две равных части. Неожиданно всполошенная стая взметнулась ввысь над церковным двориком, превратившись в черные точки над крестами куполов. Белые, слегка подсвечивающие пасмурное утро, шары стали как будто ярче, стряхнув непрошеных гостей.

Голубь изначально был символом Духа, исповедуемой им религии, но отчего-то раньше не входил в местную фауну, как существо из плоти и крови. Только в виде декоративных почтарей. Кажется какой-то из канувших в небытие генсеков, наводнил местную территорию этой наглой птицей.

Птицы на какое-то время отвлекли от навязчивой черно-белой гаммы. Через пару дней память стерла ненужную информацию. Мало ли фантазий рождает кем-то управляемый разум?

Он шел по улице, сопоставляя всё, что могло быть связано с именем Зохар. И неожиданно, черно-белое изображение сменилось сине-красным. Теперь разрыв шел как бы по полюсам: аноду и катоду. Билетик из дух половинок оказался разорванным по границе цветов.

- Владельцам пятерки рваной - океаны не по карману....

Была ли пятёрка во времена Цветаевой столь четко очерчена графически?

Или речь шла в стихах не про деньги? Всё же они не были столетие назад так уж меркантильны.

- Моею собственной рукой ( через 100 лет как отживу): друг мой, не ищи меня - другая мода.

Черно-белое кино сменилось цветным. Сине-красным.

Он вошел в аптеку и заметил отражение в реальном мире посланного, по всей вероятности Зохаром, свидетельства. На коробочке из-под кардиологического лекарства был изображён силуэт человека с сетью синих и красных вен и сосудов. Внешний и внутренний контур кровообращения, судя по всему, оказались  разорванными.

- Он лежал, трепыхаясь слева, словно чуткое сердце Порто. Будто жизнь ему так велела: миокардом сокращать плато.


© Copyright: Волна Поль Домби, 2013