Книги Судеб

«Огненная река выходила и проходила пред Ним; тысячи тысяч служили Ему
и тьмы тем предстояли пред Ним; судьи сели, и раскрылись книги».
                Книга пророка Даниила, гл.7. 10.

У некоторых людей в книге судьбы будет прочерк, потому что они ничего
не выполнят из того, что Бог для них запланировал.
                Книга пророка Малахии, гл.3. 16.
            
                I

Алым шёлком заря изукрасила кромочку леса.
Как же светел и чист мирозданья пленительный лик!
Надо мною шатром простирается божья завеса,
А за нею разливы огромного скопища книг.

Это судьбы людские там собраны все воедино,
И деяния наши расписаны Господом впрок.
Так неужто навечно растянута жизни пружина:
Из трясины ошибок не сделать достойный рывок?

Нет, – конечно же, можно отточенным заступом воли
Изменить, коль желаешь ты, свой судьбоносный канал.
Пусть сто раз упадёшь, пусть натрёшь на руках ты мозоли,
Но запишется жизнь в отражении новых зеркал.

И узреет в деяньях твоих очарованный ближний,
Может быть, Ломоносова, Павлова, Бёрнса, Куинджи, Дали.
Если будешь настойчив, то, верно, поможет Всевышний
И врачом стать отменным, и пекарем... Вспыхнут вдали,

Не спеша разгораясь, сначала известности блики,
А затем, может статься, и славы взовьётся пожар;
Не замедлят писцы, повинуясь приказам Владыки,
Посвятить старым книгам благой красноречия дар.

Заскрипят снова перья, сотрутся былые страницы,
И начнёшь свою жизнь на полезной, на новой волне,
И помчатся года друг за другом, как птиц вереницы,
Их наполнишь служением дому, народу, стране.

Может быть, ты полки призовёшь за собою на битву,
Иль талантливо, может, создашь небывалый роман,
Иль положишь на холст ты безумную красок палитру,
Иль корабль поведёшь, прорезаясь сквозь волглый туман.

А коль сад ты взрастишь да к тому же построишь жилище,
Где детишек появится вскоре прожорливый рой,
Дочерям и сынам дашь ещё и духовную пищу,
Чтоб людьми подрастали с разумной живой головой,

С золотыми руками, с горячим и трепетным сердцем,
Что способно в сей миг возвести состраданья мосты,
И кто скажет теперь, что по жизни шагаешь младенцем?
А на небе заменят форзацы, обложку, листы.

Ну а если тебе жизнь никчемная всё же по нраву
И течение держит тебя в русле мести и лжи,
Лицемерия, ханжества, прочих пороков... по праву,
Растлеваясь душою, лови лишь одни миражи.

А на небе в книжонке твоей обозначится прочерк,
И не станут расходовать писари сонмы чернил.
Ведь узреет Господь твой юдольной никчемности почерк,
Хоть судьбу он иную тебе, возлюбив, сочинил.

                II.

Ну и как же хранимы в обители блага и света
Эти скопища судеб, с любовью завещанных нам?
Долог век их? Какого формата и цвета?
И какие из них наша память помчит по волнам?

У тугих фолиантов там шрифты затейливой вязью,
Переплёт с позолотой - меняли, как видно, не раз.
И укрыты те книги с любовью атласом иль бязью,
Чтобы блеск, исходящий от них, никогда не угас.

Там же - связки книжонок, тонюсеньких, тёмных и пыльных,
Нацарапанных спешно, и липнет убогость к словам;
И когорта времён, как всегда неуёмных посыльных,
На задворки Вселенной в ненужный их выкинет хлам.
 
А ещё в этих фондах есть очень добротные книги,
Где  ютится с пристрастием - многих земная юдоль.
Но когда в чаше жизни угаснут последние блики,
Отведут этим книгам - забвенья печальную роль.

Те, чьи судьбы расписаны в них наперёд по минутам,
И живут ведь в достатке: как сват, или брат, иль сосед -
По дороге ж идут обывательским серым маршрутом,
Не заботясь о том, чтоб оставить грядущему след...

Среди прочих томов есть тома, где особые судьбы:
Их владельцы обласканы пеньем восторженных муз.
И пока жив резец, жива кисть и звучат ещё губы,
Будет крепок у творчества с сёстрами* дивный союз…

Скоро ночь принесут, поспешая, лиловые птицы
И на трон горделиво взойдёт королева-луна,
Вот тогда и раскроются светлые эти страницы,
Чтобы мир озарить вдохновением чистым сполна.

И с листов брызнут звёзды, как в сказке, искристой сиренью:
Сколько их, лучезарных, нам дарит всеблагий Творец!
И родится под их величавой приютною сенью
Иль художник, иль скульптор, прозаик, поэт, иль певец…

И сильней застучит утомлённое сердце Вселенной:
Может, мир обретёт вновь (забытый в грехе) парадиз,*
И, как прежде, отправится вдаль за прекрасной Еленой
Не троянский, иной, но отважный, царевич Парис;

Не уснут на века, может статься, Ромео с Джульеттой,
Клеопатра, Антоний избегнут аидовых мук,
И с душевных орбит в тёмный космос умчатся кометы 
Слёз и боли, и страха, и горестей долгих разлук;

И Орфей прикоснётся к горячим устам Эвридики,
Будет меньше на свете змеиных клубящихся гнёзд*.
Так дарите ж любовь нам и мудрость, особые книги,
Под напевы рассыпанных вами ликующих звёзд.

Пусть туманная мгла, зябко тело под утро тревожа,
Ясный взор в небеса к вам не застит холодной стеной,
Сонмы заспанных туч, с океанского хмурого ложа,
Пусть не кутают вас ледяною густой пеленой;

Пусть плеяды творцов, этой ночью опять просветлённых,
Привнесут свою лепту в благую копилку Земли,
И пусть звёздные искры осыпят салютом влюблённых,
Чтобы пУрпуром им даже белые розы цвели…

Алым шёлком заря нежно вышила краешек леса,
Светлой охрою тронула стёкла вечерних домов.
Надо мною шатром простирается божья завеса,
А за нею разливы огромного моря томов.
                24.09.2013
__________________________               

* сёстры – здесь: музы;
* парадиз – рай;
* змеиных клубящихся гнёзд – согласно мифам древней Греции, Эвридика
умерла от укусов змей; в чаще леса она неосторожно наступила на змеиное гнездо;