Судьба есть Бог

                Светлой памяти моего дяди,
                Якова Борисовича Хенкина,
                реабилитированного в 1955.


Мой дядька  -  бывший драматург и режиссёр,
По жизни шёл извилистой тропой;
Семнадцать лет горел его костёр,
Спасая от мошки под Колымой.
Объявленный шпионом трёх держав,
Он двадцати пяти не отсидел:
ХХ съезд Никиту поддержал,
И дядька, видимо от счастья, поседел.
…После ареста его бросила жена,
В газете объявленье поместив,
Что, мол, давно с врагом народа, не жила…
И он её, вернувшись, не простил.
Так моя тетка, бывшая вдовой,
Москвичкой сделалась -  его второй женой.
Им от щедрот дал комнатёнку Моссовет,
И от ГУЛАГА был подарок – диабет.
…Он восстанавливаться в партии не стал
И вёл себя ниже травы, тише воды,
Как партизан молчал о том, что повидал,
Будто боялся потревожить сон беды…
Он двадцать лет ещё клиентов стриг и брил,
И для души на идиш пьески сочинял,
Вина совсем не пил и не курил,
А за «отсидку» лишь на молодость пенял.
При этом Сталина оправдывал всегда,
Мол, тот в неведении был, не знал всего…
Боялся Хенкин: вдруг вернутся «те года»,
И новый срок тогда найдёт его.
…Частенько, будучи у тётушки в гостях,
Я с жаром спорил с ним, себя потом кляня.
А он: «Давай, не будем о властях…
Спокойней… Ша…», - одёргивал меня,
И этим очень раздражал, признаться.
Не видел я его подспудный страх
И угрожал, что с ним не буду знаться,
Коли мозгов его лишил ГУЛАГ.
Яков Борисович смущённо улыбался
И говорил: «Юпитер, ты не прав!»
…Прошли года, и я седин набрался.
Категоричный выветрился нрав.

Давным-давно на свете дяди нет,
Но сердце жжёт оставленный им след.
Судьба  есть Бог, а от тюрьмы и от сумы
Не застрахованы и лучшие умы.

Сентябрь 2013 г.