Лучший из дворов...

Не жди беды, хоть мир тебя убьёт,
а не убьёт, так как-нибудь обидит,
начнётся утро в самом лучшем виде,
под вязами вопьётся в бок копьё

внезапное, откуда что взялось,
оттуда же, откуда всё приходит –
приметы, сообщенья о погоде,
забредший в бакалею дикий лось.

Карету скорой вызовут тотчас
случившиеся рядом доброхоты,
не нужно ждать четыре дня субботы,
чтоб в синагоге отловить врача.

Мигнёт фонарь, кривой как Полифем,
и фаэтон приткнётся у газона,
порадовав наличием Кобзона
в архиве у ведущего FM.

Невыспавшийся в баре санитар
прольёт свой йод, пожалуй, мимо раны,
заметив, что кругом одни бараны
и жизни нет, сплошная маета.

Ну как не согласиться, жизни нет,
мутонов тьма в округе и на рынке,
зато в глазу ни брёвен, ни соринки,
не око, а врачебный кабинет.

Асклепий, злясь, приладит вкось лубок
и, высказавшись, в облаке отчалит
туда, где ни болезни, ни печали,
куда попали Блок и колобок.

Копьё прихватит, не спросясь, злодей,
при случае послужит casus belli,
прохожие душою оробели,
что, в общем-то, типично для людей,

и разошлись, как швы или молва,
остались вяз с корой, кора от скорой
повязкою, наличие которой
свидетельствуют небо и трава.

Чем голова себе не навредит,
так это повтореньем: “Жизнь прекрасна,
остра, пресна, опасна и напрасна,
и в безвозвратный выдана кредит”.

Иду, хромая, у подъезда гул,
галдят соседки, порицая время,
мужей, погоду, кухонное бремя
и скисшее до времени рагу. 

Не обегу, хоть надо б обежать,
пройду сквозь строй и выдержу шпицрутен,
что ж, поделом, ведь лодырь я и трутень,
и лишь на шаг порой от грабежа.

Взрослея в окружении воров,
отстаивая свой цивильный листик,
я прожил жизнь не в лучшей из стилистик,
зато скончаюсь в лучшем из дворов.


Soundtrack: Art Tatum, Dark Eyes.