Сказка огненная жрица... из сборника странник

Услышавших
звучанье труб,
к себе, хранитель призывает.
Дробь барабанов
воздух заряжает.
По тропке узкой, меж ветвей склонённых,
крадётся тот, кто был в лесу рождённый...
Не торопи течение потока,
пусть река сама,
покажет тайны берега...
...
Носилки, пологом сокрытые,
не затеняли зелень леса,
а тропа, змеёй пятнистой каменной, текла...
Шагов шуршанье, словно кошки шаг
копировали те, кто шли...
Носильщики молчали...
за пологом скрывая тайну тайн;
огонь в руках, что в чаше каменной горел,
сквозь ткань мерцал,
и очертанья жрицы выдавал.
Она молчала,
не вздыхала,
пасы над пламенем свершала.
И тени рук творили таинство
неспешно, застывая...
Огонь дрожал,
лес затихал...
Носильщики, лишь головы склоняли
и, вглубь, скользя, кошачьим шагом
не бежали,
а словно плыли по теченью,
что бы носилки не дрожали
и жрице, что творила, не мешали...
Застывший воздух
ветер задержал,
как буд то тихо прошептал:
"Не смей лететь и полог задевать,
ты можешь мир, случайно, поменять..."
И ветер стихнув,
опустился пологом тумана,
и сквозь покров накидки, стал
смотреть на таинство дурмана...
Огонь плясал и языки его
нефрит лизали.
То вдруг как камень сами застывали.
То расплываясь водной гладью
чуть дрожали,
и вдруг к губам тянулись жрицы,
словно целовали
её, в прекрасные уста...
Но жрица закрывала
губы от огня...
склонив лицо,
в него дышала...
Закрыв глаза,
ладони над огнём смыкала...
Огонь горел
неслышно...
буд то бы дышал.
Менял свой цвет
и, чашу заполнял теплом своим,
а воздух ароматом снов...
И вдруг слова,
нарушили чуть слышно тишину под пологом:
"Что хочешь ты, чей стан желал бы я обнять?
Чего желаешь и зачем манишь?
Зачем ладонью прикрываешь губы и молчишь?
И почему их трепет от меня скрываешь?
Ты видишь, я живой!
Чего же ты желаешь?"
Но жрица, улыбаясь, лишь молчала,
ладонью, скрыв следа улыбку,
даже не вздыхала,
а ниже наклонившись
вновь, легонечко подула
вглубь огня
и,
бросила в нефритовую чашу семена...
Огонь, накрыв их, сжёг,
и снова прошептал:
"Что хочешь ты, держащая меня?
В твоём плену
я не владыка. Ты владычица моя!
Я пред стопами выжег для тебя тропу.
С тобой в неведамую даль спешу.
Ты кормишь семенами трав меня.
Что должен сделать я,
скажи мне, для тебя?"
Но дева, скрыв лицо вуалью, отстранилась,
а рука, огонь прикрыв,
надолго замерла...
...Клонилось солнце сквозь листву
деревьев, зачарованного леса.
Спешила вглубь, сидящая принцесса...
Её наряд пленял огонь,
но он молчал...
Ждал приговора...или разговора...
Горел и ароматом полог заполнял...
Лишь одного огонь не знал;
его служители несли во тьму,
к прекрасному лесному алтарю.
Алтарь из камня,
скрыт травой высокой,
и трава, его от глаз сокрыла,
чтоб пришла пора,
когда рождённая из света тайны,
возвратится,
и взяв огонь, захочет
с ним на веки слиться...
И вот пора пришла;
где молния гуляла,
огонь траву всю сжёг
где древо замирало.
Увидел пламенный, в ладони семена,
что жрица протянула, чуть дыша.
И он не смог, тем семенем не насладиться...
Он в чашу перебрался
семена съедая. покинул вместе с девой молнию,
что разжигая, сжигала, что ей попадалось.
И даже землю жгла,
вглубь жаром проникая,
сметая трав покров
несла забвенье...
Огонь покинул трапезу её
и ускользнув за полог, что носильщики несли,
стал наслаждаться тишиной
и образом прекрасной девы,
что кидала семена...
её назвав принцесой
Жаркого огня...
А жрица берегла того, кто согласился.
И сохраняя тишину, ему дыхание своё дарила,
вдыхая жар огня
в себя огонь манила...
Огонь "страдал", желая прикоснуться,
и мечтал, -
как поглотит ту красоту, что увидал...
И вот их путешествие, подходит к завершенью...
Видны поляны очертанья
и круг, из сотворённого, живого
оберега...
И слышны слова:
"Она смогла,
смогла,
смогла..."
И жрица полог открывая тихо на земь наступает.
Огонь, столь драгоценный ей, ладонью прикрывает.
Огонь руки прижатой
не жжёт, а лишь ласкает...
И дева улыбаясь,
на алтарь кидает,
горсть трав сухих
и семена лесных цветов...
И вылив с чаши
словно воду,
жидкого огня...
Вслух произносит:
"Принимай мой друг,
что вырастила я."
Огонь сжигая семена,
наполнил лес туманом
душистым... ароматным, сладко прянным
и произнёс:
"Как голос твой лучист,
как буд то светишь ты, не говоришь.
И семна мне нравятся.
Что должен сделать я, -
жить здесь, куда меня ты принесла?
Или уйти в небытие, свершив твои дела?"
А жрица вновь, горсть семени цветов, бросает.
Себя намазам маслом тех цветов,
вся в светлом, к алтарю шагает...
Нагнувшись, прикасается к огню
его в себя вбирая
и произносит:
"Я и ты, есть суть одна, она живая.
Соединись со мной и слейся навсегда!
Я стану отражение тебя!
Ты станешь вкруг меня лучится
и никогда с тобою нам не разделиться!"
Огонь от жажды вспыхнув,
деву озарил,
и как волной морской, собой накрыл.
Проникнув вглубь, от счастья задрожал.
Собою пропитав, в глубинах навсегда пропал...
И стала жрица, золотом светится,
то плавиться,
то жарким пламенем лучиться...
Её движения незримо замирали,
а в танце как текли, не умирали,
но поглащали, освящая то, что жрица от Души хотела -
Сквозь воздух, дева радугой летела...
Сияла как звезда
собою согревая...
И понимала,
цельная, живая!
Союз что выбрала и вобрала в себя,
создал её средь ночи, светом, навсегда!
И ей не страшен зверь, что мраком нарекают;
с ней друг живой,
собой сияя,
её от гнёта страсти унесёт.
И сним она,
как птица солнца,
навсегда вольна...
...
Такая тайна - сказка...
Иль описанье естества...
Свидетель я такого волшебства.
И если хочешь возродиться,
найди того, кто может с твоим сердцем,
своим сердцем слиться...