Фонарь у дома

                Фонарь у дома.
   В деревне было несколько фонарей, из них горел лишь один, тот, что стоял у дома, в котором жили дети. Другие фонари часто спрашивали, почему он горит, ведь по нему часто кидают камнями, а он, разбитый, разрисованный, все равно продолжал гореть.
 - Ну как же не гореть, коли там дети? – с теплотой отвечал на все вопросы фонарь. – Они же маленькие, вот и играют, а я большой, я все стерплю, лишь бы им было видно по ночам.
 - Другие фонари презрительно фыркали и искали все пути, чтобы не освещать по ночам улицы.
   Но, однажды, ночью, когда фонарь ярко освещал участок новой лампочкой, которую в него вставили накануне, к нему подошла маленькая девочка в кофте, которая зябко ежилась от зимнего мороза. Она стучала зубами и плакала. Очень много плакала. Фонарь качнулся, чтобы её лучше рассмотреть, и тени на лице девочки показались ему знакомыми: видать, опять Оленьку мама из дому погнала. Оленька прижалась к холодному железу фонаря и громко заревела. Так она плакала часто, домашние скандалы заканчивались тем, что её, маленькую, выгоняли на улицу на несколько часов, невзирая на погоду и время года. Фонарь не знал, как помочь малышке, он мог только прилагать все усилия, чтобы его железный столб хоть чуть-чуть согрелся, дабы детское тело не окоченело при прикосновении.
   Соседние фонари на этот раз тоже качнулись, им было жаль девочку, но помочь они не могли. И только один фонарь стал слабо мерцать, привлекая внимание Оленьки.
   Оленька заметила вспышки фонаря, который больше недели не горел, и, вытерев слезы, отправилась к нему.
   Вслед за тем фонарем, мерцать стали и другие, по очереди, как бы освещая дорогу к дальнему дому, где жила старушка знахарка, которую все боялись, ведь она могла одним словом изменить судьбу человека.
   Но Оленька этого не знала. Как завороженная она шла по новому пути, которого никогда не видела, ведь по ночам фонари не горели, как бы их ни чинили. И вот, подойдя к дому старушки, она услышала, как кто-то поет колыбельную. Зайдя за калитку, Оленька шла, заворожено вслушиваясь в каждое слово, пока не дошла до двери, которая тут же открылась. На пороге стояла бабушка, а в руках она держала кружку горячего молока.
 - Ну что, Оленька, пойдем греться?
 - А кто вы?
 - Я твоя бабушка.
 - Я вас не знаю.
 - А тех фонарей знаешь?
 - Их – знаю, но они никогда не горели, а сегодня вот случилось чудо и они стали мерцать.
 - Именно так, они привели тебя ко мне, теперь ты можешь согреться и поспать. Заходи, внученька.
 - Оленька зашла в дом, в котором приятно пахло травами и картошкой. Вспомнив о морозе на улице, она вздрогнула и обняла себя за плечи. Бабушка уже накрывала на стол, но, оглянувшись на девочку, грустно улыбнулась: малышка уснула на лавке, выпив молоко…
   А фонари тем временем перестали мерцать и погрузились в темноту. И лишь один фонарь горел всю ночь, тот, что стоял у дома, в котором жили дети. Он не мог погаснуть, ведь должен быть у людей свет, должна быть надежда. Хотя бы одна.