В сладком плену этих высей и рек

Музы не редкость в стране кипарисовой,
но уяснил, вдохновенен и тих:
как ни старайся, как ни выписывай –
всё ускользает какой-нибудь штрих.
Всё возникают нюансы летучие
в парадоксальных сближеньях на взгляд:
хмурятся горы, закрытые тучами,
чайки над солнечной бухтой парят.
Как невесомы в небесном сиянии!
Как неуютны злых гор этажи!
В южнобережном цветном обаянии
рядом с гипнозом живут миражи.
Гул водопада блуждает меж соснами,
а на кустах, средь ромашек и мят,
все паутинки рассветами росными,
словно алмазные люстры, висят.
Речка журчит под мостами изысканно,
дали подёрнул туман или дым.
Что непонятно нам было, то близко нам
стало духовно, а значит – родным.
И потому я (не стыдно покаяться!) –
в сладком плену этих высей и рек.
Этот пейзаж неизменно меняется
так, что не может приесться вовек.
С тайною завистью к славе улиссовой
здесь и мечты зарождались, и стих:
как ни старайся, как ни выписывай –
всё ускользает какой-нибудь штрих.