Вы за это заплатите!

Но тот, кто раньше с нею был,
Сказал мне, чтоб я уходил...
В. Высоцкий






Когда я последний раз была в художественном училище, в котором 35 лет преподавала моя мама, или в предпоследний раз, не помню точно, это было уже после смерти мамы. Всё в нём изменилось до неузнаваемости... а может быть, раньше бог миловал, и просто я не знала всех подробностей?...

Что-то в этот день случилось очень мрачное и отталкивающее... Что-то бездушное и злое, и это нависло как туча, это отравило душу. И вот, когда я уже собралась уходить, увидела в фойе, в сторонке, группу девушек, среди которых стояла одна юродивая. Когда наши глаза встретились, я сразу прочитала в них, что она подойдёт ко мне.

Раньше училище принимало их - мама часто рассказывала о "странных" в студенческих группах. И в самом деле, если пилотом такой человек быть не может, или, скажем, хирургом, то почему ему не выучиться на художника? Но потом... после "революции", после гибели Ленинграда, а вместе с ним - и традиций этого древнего учебного заведения, которое раньше справедливо величали "Малой академией художеств", к юродивым стали относиться пренебрежительно. Увы, это отразилось и на мнении моей мамы - что поделаешь, коллектив, в котором работаешь, влияет на мировоззрение некоторых людей.

...Так и вышло - девочка, влекомая странной гравитацией, не спуская с меня глаз, вырвалась из своего окружения, подошла и заговорила со мной. И о чём - это совершенно не суть, я и не помню. Зато помню очень отчётливо свои чувства - как ожесточилось всё вокруг, как будто зловеще заскрежетало. Словно, окружающая среда, как море, стала разносить нас как щепки, в разные стороны.

"Так не может быть! Так не бывает! Вы за это заплатите!" - рокотало это зловещее море злыми человеческими голосами.

Конечно, эти голоса не могли сказать так - но смысл был такой. За пять или менее минут счастья, искренних и добрых глаз напротив, тёплых слов о пустяках, ласкового прикосновения руки... Да, так не может быть... ни пяти минут, ни даже мига не может быть!...