Ярослав Сейферт. Никогда впредь

Сотни домов в развалинах
и тысячи повреждены
воздушными бомбардировками.
Нет, это не мой подсчет.
Я пробираюсь по свежим руинам
и обхожу воронки на улицах,
открытые, как ворота
в огнезияющий ад.

Спешили убрать обломки,
но лишь на третий день
сумели добраться до домика
на Швармовой улице –
владения пана Гричира.
Вся семья оказалась мертва.

Лишь петух, этот старый склочник,
какого апостол Петр
естественно недолюбливал,
единственный уцелел.
Выбрался по телам погибших
на кучу мусора,

Окинул взором место несчастья
и распростер крыла,
чтоб с золотых своих перьев
стряхнуть отягчающий прах.

С горечью я читал
написанное письменами
боли и тихого ужаса
на лицах у горожан.

И смерти в лицо
во весь голос выкрикнул,
чтобы война услышала:
-Нет, не бывать войне!

Петух посмотрел на меня
злым своим черным оком
и весело захохотал.
Смеялся он надо мной,
над моим тщетным воплем смеялся.
К прочему он был птицей
и мог летать.
Негодяй!