Вот уже запираются на ночь окна

Вот уже запираются на ночь окна.
Сырость настырно лезет под одеяло.
Утром встаешь... а в тапках – бодрящий холод.
Вместо мохито – ром, он хорош под сало...

Лето сдалось легко – после первой битвы.
«Пайты – на выход…» Martens-ы у порога.
Только сентябрь... Но ясно слышны молитвы,
Избранного для круговорота, бога.

Вон он – в саду – в тяжелом венке из листьев,
Руку прижал к груди, будто к смертной ране...
Словно олень, почуявший сердцем выстрел,
За долгий миг до, собственно, попаданья.

Кто же обрёк его умирать, чтоб снова,
В ночь новолунья, ранней весной, воскреснуть?.. –
Кто-то решил.
                Ему не давали слова,
Ведь сила слов богам хорошо известна.

Кто... и за что... – гранатовым соком в землю,
Вместе с теплом, ему уходить назначил?..
Вечнозеленым туям простив измену,
Бог у костров осенних – от дыма – плачет

Мелким  дождём, срывающимся на ливень...
И бесполезно бить в оперённый бубен.
Белый глинтвейн на яблоках...
- Ну, скажи мне...
- Снова?..
- Опять.
              Ты ждать меня будешь?..
- Буду.