Поэзия в понимании начинающего поэта

Поэзия – это мир вне этого мира. Поэтическое сознание напрямую связано с природой высших ценностей. Поэзия уже воплощает в себе идеал, формируя его творческим воображением. Поэзия не нуждается в каких-либо приспособлениях для этого идеала, мостах, посредующих звеньях, предтечах и т.п. Истина любой своей гранью отражается в поэзии сразу и полно. Чудо – основная стихия поэзии – её конструктивный метод. Поэзия чудом и мгновенно творит иную жизнь, чуждую законов, связей, стандартов этой лишённой естественной красоты, во многом банальной жизни. Поэтому, настоящий поэт-художник будет всячески избегать в своих произведениях разного рода призывов, лозунгов, нравоучений и идеологий. Поэзия вне идеологий. Её ткань художественно совершенна, лишена нравственных изъянов, свойственных обществу и отдельному человеку, потому что в поэзии отражается не мир реальных отношений, а наша мечта, в которую заключена безотчётная вера в высший гармонический идеал. Отражать в поэзии мир реальных отношений – художественный порок. Цель поэзии -  созерцание любви, красоты, вечности в явлениях окружающей живой природы и человеческой души. Все связи этих явлений, все отношения имеют сугубо художественный характер, а ни в коем случае не прикладной. Явный признак фальшивой поэзии – это воспетие культа принятия практических мер, к чему собственно часто и сводят смысл искусства, как отражения жизни. Такое искусство – клевета на истину. Принятие практических мер в реальной жизни часто принимает характер борьбы мнимо желательного с мнимо нежелательным. Подобная борьба – плод идеологий и нравственных суждений. Цель такой борьбы – победа. Победа, без сомнения, есть функция вытеснения. Поэзия же есть функция художественного сочетания, в ней всё соединяется бесконфликтно и всему находится своя художественная роль. Цель поэзии – отражение истины как мира бесконечных сочетаний, того, что в реальной жизни не подлежит сочетанию. Все расторжения реальной жизни воссоединяются в поэзии.  Созерцание – есть не пассивная отстранённость от действительности, а совсем наоборот – сотворение иной действительности, где всё отстранённое приобщается к всестороннему богатству художественного мира. Поэтому в произведении искусства не может быть места борьбе, невозможна победа, потому что никто и ничто  друг друга не вытесняют, а сочетаются бесконфликтно каждый в своей самобытности. Таким образом созерцательность – верный признак истинной поэзии. Возможно ли здесь заключить, что поэзия в основных своих положениях допускает свободу от норм и не возражает против вседозволенности на уровне «авторского своеобразия»? Нет, это не так. В художественном смысле поэзия содержит в себе буквально всё, вне каких-либо  нравственных оценок именно за счёт отхода от принятия каких бы то ни было практических мер. Поэт не вмешивается в реальные процессы, не пытается что-либо изменить, поскольку сам он погружён в процессы, протекающие в сфере неизменного, вечного и эстетически совершенного мира человеческой души и живой природы. Здесь нечего менять, здесь всё неизменно, эстетически гармонично при неограниченной художественной изменчивости. Таким образом понятие «вседозволенность» в поэзии заменяется на «всенезапретимость». Понимание этих простых истин совершенно необходимо и является лишь азами в мировозрении начинающего поэта.



2008г.