Морские быки

Когда нам говорили, что такого холодного мая не припомнить за  последние тридцать лет, мы в душе усмехались. Обычная уловка. Как и обещание пляжного сезона длиной в полгода, и сумасшедшее количество солнечных дней в году. Нет, природа на нашей Коста-Бланка подчиняется  тем же законам, что и в других местах;  и смена времен года происходит, и не бывает круглогодичного лета.  Лишь к концу мая улягутся студеные левантийские ветра, после обильных дождей и гроз распустятся плетистые розы в саду. В июне заблагоухает жасмин, расцветут  лохматые, какие-то неопрятные пальмы. Даже суровая колючка в углу сада выстрелит обильными беловатыми цветами. Нестерпимо душные, безветренные ночи середины июля измучают бессонницей. В августе лучше уехать, зной будет непереносимый. Потом сокрушительную августовскую жару унесут сентябрьские шторма, вода станет заметно холоднее. После обильных  дождей вновь зазеленеет выцветшая было трава.  А осенью и зимой  будет так: до двадцати тепла днем и градусов пять ночью. 

Это – самое лучшее время года. Окружающие городок горы буреют, зелень увядает. К февралю кое-где на склонах, среди строгих рядов вечнозеленых  цитрусовых, клубятся белые, бледно-розовые или нежно-сиреневые шапки цветущего миндаля. Созревают сладкие апельсины местного валенсийского  сорта. Городок наш пустеет, нет курортной суеты. Местечковая жизнь принимает свой натуральный, нетуристический вид.  Мерно и без лишней суеты шумят зеленные рынки по четвергам.  В воскресенья нас будят гулкие удары колокола  -  пожалуйте к службе в собор. В старом городе хозяйки вывешивают белье поперек узких улочек, и чудесно пахнет свежевыстиранным полотном. Тихо и безлюдно. По пустынному пляжу бродят чайки. Все отдыхает. И только в середине марта город будто вспоминает о предстоящем лете. Сыро, пасмурно, туманно, но уже теплеет. Первый праздник –  фальяс – как раз в марте. 

Но самые  многолюдные и шумные праздники проводятся летом. В июле – Fiesta Mayor, главный праздник, в августе – Мавры и Христиане. Это снова уловка для привлечения туристов, хороший способ заработать. И как бы ни уставали местные за лето, они благословляют праздники, которые кормят весь год.

В этом году Fiesta Mayor y Bous al Mar выпали на вторую неделю июля. Дата фиесты зависит от церковного календаря, так как вообще-то проводится она в честь именно церковного события – Дня Святейшей Крови. За неделю до праздничной пятницы начинается веселье, ярмарки, религиозные шествия. Завершает все пятничная большая служба во всех городских соборах и субботний карнавал с салютами и ночными гуляниями. Но все-таки главное, для чего собирается в городе сумасшедшее количество народа – это Морские Быки.
Тавромахия. Коррида. Сразу вспоминаешь «Кармен» и широко разрекламированные бега быков в Памплоне.  Француз Мериме открыл миру испанские страсти на романтическом фоне бычьих боев. Американец Хемингуэй не менее романтично поведал о традиционной забаве в маленьком городке, собрав  вечные испанские штампы:  коррида, любовь, кровь и  вино реками…  Говорят, что памплонцы  до сих пор боготворят старину Хэма и пожинают плоды возникшего благодаря его  роману «И восходит солнце» интереса к местным традициям. Слышала также, что бега быков в Памплоне давно превратились в аттракцион для приезжих. А притязательные местные стараются вообще уехать на дни фиесты из города и, уж конечно, не ходят на корриду совсем.

Короче говоря, я изначально относилась к corrida de toros  с предубеждением.  Кроме того, мне было не по себе от мысли, что я стану смотреть пусть на красиво обставленное и овеянное романтическим флером,  но все же убийство животного. Нет, такое развлечение не по мне. Трибуны и plaza de toros соорудили рядом с рыбным портом еще в июне. Везде чувствовалась особая суета, знакомые без конца спрашивали: а вы пойдете на быков? Все это расхолаживало еще больше.
Но в конце июня стало ясно, что мне придется провести еще месяц в Испании одной. У мужа возникли какие-то проблемы на работе, он прилетел на два дня вместо обещанных двух недель и снова умчался в Москву. То есть еще месяц мне предстояло сидеть с ребенком в городе, где я и так уже знаю каждый камень. Никаких прекрасных многодневных поездок в Севилью и Гранаду, никаких морских путешествий, лазаний по горам и пещерам, никаких посещений аутентичных барахолок, ресторанчиков и винных погребков. У Андрюшки были свои планы на дедушку. Мы  приуныли. Я сходила в турбюро к Марии-Анхель, она всучила мне кучу рекламных проспектов, газету и расписание мероприятий. Ну что ж, Морские Быки так Морские Быки.

О начале гона оповещает выстрел из пушки. Быков выпускают на круглой площади Паис Валенсия. Они бегут по Маркес де Кампо,  перегороженной рогатками. Гон продолжается на набережной Сервантеса, торос  гонят к рыбному порту. Там – арена, высокое сооружение покоем.  Открытая сторона обращена к морю. Трибуны высокие, под ними галерея на множестве опор. В центре – усыпанная песком площадка с двумя помостами. Там и будет происходить тавромахия.

Мы с Андрюшкой пришли на угол улицы Карлоса Сенти и Маркес де Кампо за час до начала гона. Главный городской бульвар – Маркес  де Кампо – был перегорожен мощными деревянными рамами со стороны всех боковых улиц. Это придавало улице какой-то средневековый вид. На рамах громоздились принаряженные  ребятишки. Взрослые толпились позади, возбужденные и веселые. Все перекрикивались, здоровались, хлопали друг друга по спинам. Периодически мужчины проникали за рогатки и сурово всматривались вдаль, в сторону Паис Валенсия. Взоры их становились серьезны и немного печальны. Затем они возвращались со значительными лицами к нам за перегородку, кивали, поджимая губы подковками, и почему-то или целовали своих детей, или приобнимали своих жен. Казалось, вглядевшись вдаль, они получали какую-то недоступную нам информацию, потому  что после поцелуев и обнимашек они вступали в сугубо мужские разговоры – видимо о предстоящей корриде. Все это выглядело таинственно (и немного смешно).
А за рогатками кипел праздник. Вовсю торговали сластями, орешками, воздушными шарами и игрушками. Копеечный товар тут же расхватывался, проулок быстро покрывался мусором. Шныряли цыганистого вида попрошайки.  Женщины обмахивались веерами. У самой рогатки стоял полицейский с пакетиком чипсов. Мы с Андрюшкой кое-как протиснулись поближе к рогатке, но полицейский строго велел нам отойти подальше. Я спросила, почему же другим можно, но он только пожал плечами и отвернулся. Мы остались на месте, чувствуя разлитую в воздухе опасность и наслаждаясь сознанием своего бесстрашия. Похоже, то же самое чувствовали и окружающие. Ожидание – и жара - становились все более невыносимыми.

Наконец пушка выпалила. Все замерли. Стало необычайно тихо. Мы услышали топот, он быстро приближался. Мимо нас пробежали несколько мужчин. Они не оглядывались, бежали быстро и сосредоточенно, как от реальной опасности. Через минуту мимо нас промчались быки. Мне показалось, их было не больше десяти. Они бежали плотным стадом. Мелькнули черные, рыжевато-коричневые тела. Последней бежала корова - белая, с крупными серыми, черными и коричневыми пятнами.  Я успела разглядеть прямые длинные рога и мощные торсы. Красивые животные. Гон занял несколько минут, но я успела отметить их недоумение, растерянность. Они бежали, не зная, куда, не зная, что их ждет. Мелькнула мысль – как на заклание. Я закрыла глаза. Год назад у нас умерла собака, Рон. Быки – это такие большие Роники... С моей дурацкой чувствительностью ни о каком посещении корриды не может идти и речи…
- Ин, а где быки-то? Как пробежали? Уже все?
Потом выяснилось, что в момент скоростного дефиле быков мимо нашей рогатки Андрюшка уронил только что купленную машинку и нагнулся за ней. Когда поднялся, быки уже были далеко. Все дело заняло какую-то минуту. Он ничего не увидел. От обиды у мальчика задрожали губы и закипели слезы. Вот такие – расстроенные и чуть не в слезах – мы и покинули праздник, абсолютно чуждые радостному оживлению толпы…

Начиная с этого дня, корриды шли всю неделю по два раза в день, в час  и вечером в пять.  Я поспрашивала соседей. Никто не собирался пойти на корриду, хотя когда-то все ее посещали. Я уточнила у Марии-Анхель, подойдет ли это  зрелище для детских глаз. Наконец, я решилась, и мы с Андрюшкой отправились на первую в нашей испанской жизни корриду.
Нужно сразу сказать, что в нашей валенсийской корриде быков никто не убивает. Они благополучно участвуют в тавромахии не только в нашем городе, но и в соседней Гате, например, где подобный праздник проходит позже. Морскими их называют потому, что во время корриды участники стараются заманить быка в море; убегая от разъяренного животного, тореро и сами спасаются вплавь.  Разозлившись, бык не всегда успевает затормозить и ныряет в бухту, вызывая бурное веселье публики. В море дежурит катер, спасатели подхватывают животное за рога и буксируют к берегу. Поскольку здесь, рядом с берегом, неглубоко, и быки прекрасно умеют плавать, они с видимым удовольствием освежаются в морской воде. Считается, что чем больше раз бык нырнет (мырнет, как говорит Андрюха), тем удачнее коррида.

Но обо всем по порядку. В корриде может принять участие любой желающий. Понятно, что в основном в травле участвуют мужчины. Об этом, видимо, и шептались мужчины во время гона по бульвару.  Некоторые любители делают это каждый год. Я слышала, другие специально приезжают издалека, чтобы поиграть  с опасностью. Быка выпускают на арену на небольшие, не больше пятнадцати минут, сеансы. Участники корриды дразнят и травят быка, размахивают своей одеждой, кто-то приносит с собой флаги или что-то похожее на мулеты. Ни тыкать, ни ударять животное нельзя. В случае опасности можно вскочить на помосты или прыгнуть в море. Или убежать под трибуну, за спасительный частокол металлических столбов.
Под трибунами можно стоять и не участникам. Это стоит один евро. Билеты наверху, на трибунах, дороже. Поэтому бывалые предпочитают находиться в галерее под трибуной, в непосредственной близости от пласа де торес. Мы, конечно, уселись на трибуне. Обстановка на трибунах очень колоритная. Ходят разносчики-лотошники со всякой снедью и напитками, дешевыми шляпами и веерами. Много курят. Жарко, многие с зонтами. Крик, гам, толпа в предвкушении.

И вот выпускают бычка. Первым пошел некрупный черный молодой. Он резво вспрыгнул на помост, прямо по ступенькам, перескочил его, потом на второй, похожий на высокую плоскую сцену. Дружное «Ахх!» пронеслось над трибунами. Но бычок потратил силы на эти прыжки, выпустил пар. Потом он просто бегал за травящими его участниками. Все это выглядело немного бестолково, особенно для зрителей. Через какое-то время из загона вывели корову, и бычок убежал за ней. Публика засмеялась грубоватой, но удачной шутке пожилого испанца, что-то о маменькином сынке и телке.
Два следующих гона были скучноватыми. Да и бычков выпускали молодых.
Они очень красивы, испанские быки-торо. И как картинно они скребут песок передними ногами, долгим движением с оттяжкой, пригнув гордую выю к пыльной земле. Черные мощные тела лоснятся, мышцы ходят под шкурами. Длинные прямые рога. Ах, красавцы! Естественно, все наши симпатии были на стороне быков. Нам казалось, в этой корриде быки и люди находятся в равных условиях. И потом, людей много, они быстро спрыгивают в воду или заскакивают на помосты. А бык не всегда понимает, в какую сторону и за кем бежать, а разогнавшись, не всегда может удержаться на кромке берега и просто улетает в воду. А потом их, глупеньких, легко заманивают в загон телкой.
Но беспомощность и неповоротливость торо обманчива. Наконец выпускают матерого черно-рыжего. Тонкие полоски на его торсе сливаются в серый цвет, когда бык кидается на обидчиков. На наших глазах бык ловко изворачивается и бросается назад, зацепив рогом зазевавшегося «тореро», швыряет его в пыль и безжалостно топчет передними копытами... Остальные пытаются отвлечь, чуть ли не дергая быка за хвост, чуть ли не оттаскивая от жертвы.  Полосатый пустил кровь. Корриду останавливают, пострадавший с трудом поднимается, его уводят. На трибунах стоит стон, слышны специфические испанские ругательства. Я только заметила, что все мы давно стоим на ногах рядом с поручнями. Я, обычно стесняющаяся своего бедного испанского, оживленно обмениваюсь впечатлениями с соседями. Андрюшка, слава Богу, ничего не понял. Мы снова рассаживаемся на свои места.
Жестокого полосатого выпускают снова. И он, разъяренный, долго носится за загонщиками. Даже когда ему пора уходить, он не уходит. Вывели корову, но он не обращает на нее внимания. Публика хохочет. А полосатый заприметил какого-то «тореро» и не отходит от помоста. Мой сосед говорит: он его запомнил. Будет искать в следующий раз, чтобы отомстить. Быки, они умные. Inteligente. Я усмехаюсь. Забавно для русского уха. Интеллигенты с рогами.
После травли полосатого мы ушли. Мы и не заметили, как пролетело время. Андрюшка устал и проголодался. Если бы не это, я бы еще посмотрела с удовольствием.

К концу недели мы отправились на корриду снова. На этот раз травля была интереснее, да и мы, уже опытные зрители, стали замечать больше интересных деталей. К вечеру стало немного прохладнее, и быки носились за участниками корриды резвее. Тореро – это особый народ. Через некоторое время из толпы на пласа де торос начинаешь выделять наиболее способных, ловких, бесстрашных. Пожилой мужчина в красном, парень-араб, худощавый мужик с испанским флагом -в тот день они были the best.
Красный рисковал больше всех, подбегая к быку сзади. Бык чуть не лягнул его, но он вовремя отскакивал. В другой раз он заложил слишком большой вираж по арене мимо стоящего быка. Тот кинулся за ним. Я не видела, чтобы человек так ускорялся  - красный в долю секунды оказался под трибуной. Бык ударил в металлические столбы, и вся трибуна сотряслась. Было страшно, и одновременно сладко от восторга.
Флагоносец, возможно, когда-то обучался на профессионального тореро. Его движения были продуманы и скупы. Трибуны взорвались аплодисментами, когда он, используя флаг как мулету, увернулся от проносящегося рядом торо. Флагоносец не отскочил, не отпрыгнул, он сделал быстрый поворот, оказавшись спиной к быку, и сильно прогнулся, не сходя с места. Показалось, что рога быка проскользнули в сантиметре от его лопаток. Трибуны просто исходили свистом и криками восхищения.
Молодой араб был совершенно безрассуден. Он несколько раз коснулся быка рукой – быстрым скользящим движением погладил между рогами. Если бы я не видела этого своими глазами, не поверила бы, что такое возможно. Наверное, ради таких моментов и ходят на корриду.
Еще запомнился один сильно пьяный загонщик, который выделывался на арене задолго до начала корриды, обнимаясь со всеми подряд и позируя для фото. Но во время травли он затаился под помостом. Его хватило только на то, чтобы кидать песок быку в глаза. Сидящий рядом с нами испанец презрительно пробормотал что-то в адрес этого дурака, я разобрала только слово cabron. Совершенно согласна.

Нас очень позабавил молодой бычок, выскочивший из загона и сразу устремившийся в море. Искупавшись, он довольно лениво реагировал на травлю. Его мы с соседом нарекли astuso, хитрецом.
Эту корриду тоже останавливали, когда один из быков в запале сумел просунуть голову между столбов галереи. Это случилось прямо под нашей трибуной, и мы почувствовали рывки мощного тела прямо под дощатым полом. Бык застрял и просто обезумел. Мой сосед авторитетно заявил, что бык просто испугался. Трудно представить, что 450 килограмм живого веса с рогами и копытами может чего-то испугаться…


К сожалению, всему на свете когда-то приходит конец. Расходились мы очень довольные корридой. Пожилой сосед долго что-то говорил мне и поцеловал руку, смутив меня окончательно. Радостный Андрюсик скакал, как молодой бычок, показывая мне, как toro bravo сердится и копает землю.  Я жалела, что наш дедушка не видел этого потрясающего зрелища, и радовалась, что смогла преодолеть свои комплексы и сломать стереотипы. А впереди нас ждал пышный субботний карнавал и еще целый месяц испанских каникул…