В сырую землю ложится желудь...

В сырую землю ложится желудь, укрывается до весны
прелыми листьями, тонкими ветками, ворохом  сплетен и новостей,
греется пеплом твоей сигареты, чтобы не сразу в земле остыть,
засыпает, мечтая, как вырастет деревом у подножия этих  стен.
Ему снится, что нет ни лютого холода, ни дождей, ни дикого кабана,
что люди не строят город, не рубят деревья, не ползут вездеходами по земле,
что никто его не найдет, не тронет, не достанет с лесного дна,
пока не закончится это время, оборвавшись на феврале.
Ему снится, как вырастут листья – подобно крыльям у ангелов или птиц,
как ветви окажутся крепкими, чтобы  однажды поднять легко
тебя и весь твой игрушечный мир, затерянный меж страниц,
туда, где из солнца облаком льется небесное молоко.

Когда мы встанем с этой скамейки, разойдемся по странам и городам,
Я запомню его,  запомню упавшего в чернозем.
Я буду думать о том, что я никому его не отдам.
Я буду верить, что ему все-таки повезет.