Мои сны

Выдох. Потом я веки подымаю,
А ярко-красный свет мне бьёт уже в глаза. 
И вновь со вздохом я встаю и ощущаю
Тьму злобы, полностью сковавшую меня.

И вновь дойти до света целью ставлю, 
И вновь мне холодно от той тоски и грустно: 
Опять один, опять я наперёд уж знаю, 
Что скоро близ меня не будет пусто.  

Старик появится, с пустынными глазами, 
Сопровождает он меня на полпути,
Трусливый, старый и с облезлыми устами,
Он вечно не даёт до цели мне дойти.  

Он - трус, и никогда он мне не помогал.
Я сотни раз пытался вновь прийти к огню. 
Он шепчет слово,грязный, как шакал,
Не в силах я уже противится ему.  

Но я иду, в надежду слепо верю, 
Ведь я ребёнок, я совсем ещё дитя,
И свет далёкий, как мечту свою, лелею, 
Наивный раб я ярко-красного огня.  

Босые ноги топчут сажу и о камни бьются, 
Не чувствую во сне я боли боле, 
А струйки вони старой уж в округе вьются - 
Я не успею добежать до красной воли.  

Над ухом левом слышать стал дыханье,
И хрипло, но с душою, как артист, 
Старик сказал, прервав своё молчанье:
"О мой несчастный, горе-атеист,  

На этом полпути ты станешь лишний! 
Кто ж будет плакать на твоих похоронах?! 
Сгниёшь в земле, как я гнию по жизни, 
Болван смазливый!"- скользит в его устах.  

Во снах я больше не являюсь тем творцом. 
Творец вот этот, старый истукан. 
Огонь мой ближе, и я чувствую: там дом, 
Ещё немножко, я дойду, я не болван!  

"А знаешь что, смазливенький урод?!
Я видел тысячи таких, и ты как те. 
К чему же вас не обделили на красот, 
когда в душе вы поголовно твари все?!"

Как угол острый жизни каждого, кто спит, 
Сей образ грешника поныне даже
Ломает ноги мне, и вновь с пути я сбит, 
И вновь колени опускаю в сажу.  

Я не хочу в сомненьях больше увядать, 
Ведь он не просто лишь частичка сна. 
Он - я. И все вокруг детали созерцать
Способен он... Он - духа плоть моя.  

Склонился надо мною череп старый: 
Последний вздох мой хочет растянуть:
"Плебеишка, ещё ты слишком малый, 
Давно не тот себе ты выбираешь путь!"   

Я будто бы люблю его как деда. 
Его нога сейчас придавит голову мою, 
Услышу хруст, и смеркнет яркость света. 
И вновь не смог достичь я цель свою.