Аррамия. глава 1

Я  стою на лугу, под ногами изумрудные ковры с капельками бриллиантов, роса. И ноги, босыми стопами так приятно касаться зеленого шелка, кожа влажная от росы.  Легкий ветерок обнимает, лаская кожу. Кожа, она обнажена  под невесомой, струящейся мантией и каждое прикосновение стихий, как дыхание, незримо касаясь, проникает в самые глубины моего тела – вдох, и исторгается вовне – выдох.  Я плавно поднимаю руки, наслаждаясь ощущениями, и снимаю с головы капюшон.  Мои волосы медным потоком разливаются по спине, и падают на росистые травы. В них тут же вплетается ветер и начинает свивать из прядей свои узоры. Я поднимаю глаза и встречаю рассвет, встав в почтении на одно колено. Я не раб ЕМУ, но дочь, я ЕГО Творение, и с почтением отношусь  ко всему ИМ сотворенному. Солнце, оно поднимается, окрашивая все в золото, заливает и мою голову, мантию, кончики пальцев на ногах. Ветер продолжает танцевать с моими локонами, волосы горят огнем под лучами солнца. Наступил рассвет – ежедневное чудо. Я запускаю пальцы в волосы и они…короткие, оглядываюсь, сижу на балконе в своем кресле качалке, на мне надет махровый халат, и да, наступил рассвет. Золотой диск солнца поднялся  над городскими высотками, раскрашивая стекла окон в свой свет.
Видения, они всегда разные и возникают сами, сами и исчезают.  Я так привыкла  к ним с детства, что уже не пугаюсь, не удивляюсь, но рассказами об увиденном,  делюсь с неохотой и не со всеми.
Чтож, пора  начинать день, я улыбнулась солнечному диску, подмигнула ему и пошла умываться. Пора собираться  на работу.
Вечер, я уже дома, приняла душ и села с чашкой ароматного горячего чая на балконе в свое кресло качалку.  Халат сберегал от вечерней прохлады, а чай приятно щекотал ноздри и горячей волной разливался где-то внутри, каждым глотком наполняя покоем, удовольствием и блаженством.
Женщины на работе, некоторых особей мне совершенно не понять, не их мотивов, не их приоритетов. Обычно я стараюсь держаться подальше  от людских разговоров, сплетен и пересудов, но …люди, они не перестают удивлять.  Есть одна женщина, назовем ее условно  Ира, так вот она говорила что-то другим  женщинам, Оле и Жанне, и тут вдруг мое внимание обратилось к их разговору.  Не специально, раз уж мы работали рядом. Ирина сокрушалась и жаловалась коллегам на свою дочь, я даже не сразу вникла в тему, потому как обычно далека от них.
-Я ей говорю, - рассказывала Ира, - ну что здесь такого, почему ты не хочешь, хоть заработаешь и кредиты свои погасишь, и еще останется. А она говорит, что не сможет потом отдать ребенка. А что не сможешь, сможешь, не плодить же нищету.
А я спросила, - извините, я пропустила начало разговора, вы о суррогатном материнстве говорите?
-Да, - ответила Ира, моей дочери предлагают родить ребенка за деньги, а она не хочет.
-Правильное решение, но как ты, будучи сама матерью двоих детей, смеешь настаивать?
-Да ты что, это же такие деньги, - женщина сделала  такое выражение лица и интонацию голоса, словно, гонорар  от подобной сделки составил бы весь капитал какого-нибудь успешного Швейцарского банка.
-Ну,  какие деньги, Ира!
-Да ты что, ей столько предлагают, не слушает меня никогда, а могла бы финансы поправить, дура!
Ирина не услышала меня, а другие две сотрудницы  лишь поддакивали Ирине. Я потеряла интерес к ним всем и замолчала, это невероятно, люди не перестают удивлять. Я даже и не думала, что подобная тема обсуждения может возникнуть между матерью, воспитавшей  двух собственнорожденных детей, и дочерью. Хотя, я отглотнула из чашки очередную порцию чая, сколько в истории случаев продажи собственнорожденных  детей, да еще такими же простыми женщинами. Я молча доработала день и ушла, не к душе мне этот коллективчик. Я допила последний глоток чая и зашла в комнату.
Включила безполезный ящик – телевизор и прилегла на диван, вытянуть и дать отдых ногам.  И рассмеялась, вспомнила сегодня еще один момент, но приятный.  Иду по улице и слышу за спиной голос, молодая сущность мужского рода сыпет мне комплименты. Я мысленно отвечаю и таким образом мы беседуем.
-Ох и красавица ты, девушка!
-Да ладно, - улыбаюсь.
-И локоны шелковые, зачем постригла,  они ведь не такие у тебя, не темные, а огненно-рыжие и длина, что по земле стелятся.
-Ты и это видишь?
-И я даже ванну готов вместе принять или душ, что совсем, поверь, мне не свойственно.
-Ну,  ты и наглец, а еще чего тебе после душа захочется?!
-А, об этом не беспокойся,  не то, чтоб ты не в моем вкусе, просто физиология и ничего больше.
И тут меня задрало любопытство, я остановилась и повернулась.
-Не смей прятаться.
-Я и не собирался.
Предо мной сидел крупный  персикового окраса  котище.
-Котик, котик – желтый животик, это ты за мной тащился и зубы мне заговаривал?
-Котик-то котик, да пустой животик, куда голод не потащит, а у тебя, рыжая, сердце большое, всем места хватит.
-Ох и наглец, - я расхохоталась, -  ну пошли, мимо магазина будем проходить, куплю тебе чего-нибудь.
-Я буду молча идти.
-Сделай милость.
Котек бы и до дома со мной дошел, да кусок колбасы, который я ему купила,  занял некоторое время на поглощение, и котик отстал, или скорее, остался.  Я снова рассмеялась. Мысли, я их часто слышу, чужие мысли, от мыслей животных хочется рыдать или убить кого-нибудь, настолько люди с ними обращаются. От мыслей людей откровенно тошнит, на 90% помои.
По телеку опять ничего интересного, одно насилие по всем каналам, а если не насилие, то все равно, такие грубые вибрации, что не хочется.  Я выключила этот безполезный ящик и задремала.
(продолжение следует).