***

А я матерюсь много и выгляжу паршиво.
Это все потому, что температура долбит уже третий день.
Так что заткните  железом уши и залейте себе глаза джином,
Если вам не льстит видеть около себя поморщившуюся тень
И слушать нелицеприятные вещи.

Я нравлюсь себе такой.  Говорю, что хочу и о ком хочу,
Не беспокоясь о своей  репутации и затронутых чувствах интеллигенции.
Как будто пелена с глаз и рот для правды отомкнули ключом,
А в характер добавили два килограмма потенции
(здесь речь о характера силе, а не о сексе и не о колонии в Риме).

Вы же все живете как роботы, погруженные в ежедневные заботы.
Запрограммированы на определенный цикл повторяющихся действий.
Ищите в этом радость для самоутешения и самолести.
Дескать, вон какой я! Езжу  на FORD-е и трешка в центре своя.

Глотаете обезболивающие мимолетные связи,
Чтобы не чувствовать от ушедшей любви спазмы.
И настолько уже в этой грязи увязли,
Что эта самая любовь представляется вам маразмом.
Получается, вы когда-то  были маразматиком?

Меня с детства кормили: " Не прыгай выше головы",
"Живи тем, что дано и ищи в этом прелесть.
Любовь в жизни  редкость.  Преданность и стабильность цени".
К счастью, вскоре на такой  родительский  бифштекс
У моего организма выработался рвотный рефлекс.

Я не приму навязываемые мне мировоззрение,
Пристрастия и взгляды. Хоть вы и не рады,
Буду гнуть свою линию, писать свою историю.
И до гробовой доски буду говорить вам правду.
 Говорить себе правду, в первую очередь.

Я презираю кондитерских девочек и мальчиков - сладкоежек,
Взращенных родительской сверхзаботой,
 Подкармливаемых родительской сверхопекой,
Глотающих Hennessy в дорогих клубах по субботам.

Я не против самой власти и социального положения.
Я против вырабатывающихся при них побочных последствий.
Как при гриппе: температура 40 по Цельсию или 310 по Кельвину-
При власти появляется ехидная потребность в равнодушии и  унижении.

Я не питаю иллюзий относительно всеравного существования
И  всемирного ликования от покоя и сытости.
Но мне больно, правда, больно видеть стариков на улицах города,
Которые просят милостыню. Они одни в своей старости. 

Их глаза видели страхи и ужасы наравне со счастьем.
Неподдельным. Простым. Человеческим. Тем, что не купишь.
Они богаче нас. Они не боятся правды. В глазах отражается истина.
И вот здесь вопрос: кому из нас, действительно, нужна милостыня?..