ДЕД

              Деду моему – герою войны, инвалиду,
                командиру танка – посвящаю.
                Автор идеи – моя мама…
   

                ДЕД

              (ПОЭМА)
                1
       ВОСПОМИНАНИЯ ДЕДА.

Сорок первый. Июнь.
Утро кашляло кровью в ладони.
Ветра огненный вал
Удивлённо глотала заря.
И седой, словно лунь,
Старый дед, припадая к иконе,
Бога к мщенью взывал,
Видя беженцев сводный отряд.

Опустилась беда.
Ширь России дробя жерновами.
Паутиной окопы
Опутали Родины грудь.
Слёз живая вода
Занавесила тучи над нами,
А военные тропы
В последний отправили путь.

Из обугленных рощ
Долго в след куковали кукушки,
В длинном списке наград
Нам от щедрости вечность даря.
Снился бабушкин борщ
И колючие перья подушки,
И развесистый сад,
Где я яблоки рвал втихаря.

Стук железных колёс
Убежал в васильковые дали.
Ржавый танковый трак
Буксовал на дорогах страны.
В спелых капельках рос
Серебром отливали медали.
Мир, упавший во мрак,
Занавесился небом стальным.

Я прошёл пол войны,
Под бронёю проехал пол ада.
Въелся копоти слой
Под кудрей поредевших ряды.
Мы себе не вольны –
Заиграли железом армады
И сошлись в лобовой,
Как два зверя у Курской дуги.

Мы на этой дуге,
Где земля хоронила снаряды,
Словно свечи сгорали
Шеренгами траурных дат.
Там в свинцовой пурге
Смерть свои примеряла наряды,
В чёрном саване гари
Встречала в объятья солдат.

Толи воронов стаи
Подняли над павшими крылья.
Толи ангелов стан
Встал, пророчество Библий верша.
Плоть лежала кусками,
Покрытая пеплом и пылью
И сочилась из ран
Обожжённая верой душа.

Вон за тот бугорок
Дотяну, доползу, допотею,
Горлом выдавлю крик
В общий хор перекошенных ртов,
Разогнётся курок,
Лопнут швы на ремнях портупеи –
Наша жизнь только штрих
В героических сводках с фронтов.

Только миг, только вдох
В глубине исторических будней,
Где судьба единиц
Просто грязь на подошвах царей.
Мир ослеп и оглох,
А народ спит ещё беспробудней,
В страхе падая ниц
Под набаты своих звонарей.

Я на том рубеже
Кисть руки посадил, вместо хлеба,
Чтобы кверху тянулась колосьями –
Сценой немой.
Мы созрели уже,
Поднимаясь в атаку в полнеба…
Те, кто выжили, после,
Не все возвратились домой.

Кто на Родине спит,
Кто остался лежать на чужбине.
Были вложены судьбы и жизни
В единый заряд.
Я теперь инвалид,
Им навеки останусь отныне.
Мы служили Отчизне
И кровь проливали не зря.

     Внук (он же автор)

Расскажи мне, мой дед, расскажи,
Как из танка с разбитой башней
Вы ползли в догорающей ржи
И сходились с врагом в рукопашной.

Расскажи, как под пушечный мат,
Прослезившись подбитым оком.
Капал, капал с небес закат,
Переспелым в ладони соком.

Как осколков пугающий вой,
Свой - чужой, различал по звуку,
Как остался тогда живой,
Потеряв в этой рубке руку.

Расскажи, как кипел метал,
Как из глаз вытекал ручьями
И заплатами рты латал,
Чтоб над павшими мы молчали.

Расскажи мне, мой дед, расскажи.
Самокрутку зажав до боли…
Осыпается память в ножи
Под комбайны в пшеничном поле.

            *

Вспоминая войну, как вакуум,
Потирая ладонью нос,
Дед всегда почему-то плакал,
Хоть стеснялся колючих слёз.

Он меня целовал и баловал,
Улыбаясь в густую бровь
И щетиной втирал до алого
В мои щёки свою любовь.

Выпивал самогона вечером
И с похмелья потом болел.
Мне казалось, что жить будет вечно он
На своей, на родной земле…

Дед вернулся домой в сорок третьем
Без руки – слава Богу, жив.
Заблудился в медалях ветер,
Как в колосьях несжатых нив.

Этот мир, словно в небо пропуск,
Но его не понятна суть.
За ранение дали отпуск,
Орден красной звезды на грудь.


На мундире наград батарея,
В поле спелого сена смог,
Покатилась звезда «старлея»
С молодухой в душистый стог.

Толи сердце стучало в уши,
Кровь горячую гнать устав,
Толи вместе сливались души
От дурмана пьянящих трав,

Толи страсть с головой окутала,
Переплавив мозги огнём,
Но решили они под утро
Расписаться и жить вдвоём.

Но сомнений взлетевший ворон
Бил невесте в тугую грудь,
Обещал: - «Меж разбросанных борон
Лабиринтом ваш будет путь.

Ты подумай – семья, что стая,
Голытьба, без отца, хулиган…
Будет бедность, года листая,
Осыпаться к твоим ногам.

Не спеши! Он тебе не пара!
Ведь, без пламя не вьётся дым.
Помнишь, он разломал пол амбара
Вместе с братом своим дурным…»

Словно в танце кружили ивы,
Отражаясь в зрачках реки.
Дед, поглаживая по гриве,
Молча лошадь кормил с руки.

И казалось, что не было взрывов,
Жизнь чиста, как открытый лист.
Тишина – слышно плещется рыба.
Что ты думал тогда, танкист?

Нам не скажут об этом ветры,
Что кружили во тьме густой.
Видно, времени километры
Потеряли событий строй.

То истории давней страница
Расплескала слова в рассвет…
Поскакали, чуть свет, женится
Мои предки верхом в Сельсовет.
 
Я о многом узнал от мамы,
Обнаружив «кота в мешке».
Сохранились всего лишь граммы
В бестолковой моей башке.

          2       
        Автор

Осень крутит рощам бигуди,
Завивая рыжие причёски.
Час прощанья виден впереди –
Сер, как карандашные наброски…

Почтальон стучал, как в крышу град.
Он слова свои чеканил веско:
«Завтра вам прибыть в военкомат,
Распишитесь ниже, вот повестка…»

Отпуск кончен. С глаз упала хмарь
Пожелтевшей грустью листопада.
Перечёркнут счастья календарь –
Островок любви в горниле ада.

      Стрелы рельс пробили горизонт.
В небо путь закатом алым выстлан.
Наш герой был призван не на фронт,
А учить вновь набранных танкистов.

И оставив юную жену –
Родина звала призывным ором,
В гусеницах слушал тишину,
Ностальгию сплёвывая горлом.

Грянул март, порвав зари аорту.
Солнца луч выкручивал луну.
Шла весна, а год сорок четвёртый
За границу выдавил войну.

Он вернулся списанный вчистую,
Чтобы снова сеять и пахать,
Хлеб растить, пшеницу, рожь густую,
Чтить страну, как женщину и мать.

На броне проехавший полмира,
Кровью Русь проливший до корней,
Стал солдат работать бригадиром,
Строить жизнь цветущую на ней.

Но беда таилась диким зверем,
Столько лет прикормленная с рук.
И судьбой изломанное время,
Будто спохватившись, встало вдруг.

            Дед
                (Лежит под трактором,
                двигатель работает.)

Что же это? Сердце стуком клапана
Укорачивает двигателю жизнь.
Видишь, видишь – солнцем кровь закапала,
Словно рваный шланг соляркой вниз.

Как же так случилось? Почему?
Что за сука крутит рычагами.
Мне осталось гайку подтянуть
И опять возьмём за квартал знамя.

           Автор

Бульдозер дёрнулся, как раненый медведь,
Хрустя костьми под тяжестью момента…

             Дед
        (Больница.)

О, Господи, мне больше не взлететь –
Последний кадр и рвётся кинолента.

Весь мир плывёт, как в прошлое вокзал,
Оставьте там не нужные дебаты.
Я и сегодня жал на тормоза,
Когда упало небо внутрь палаты.

Меня светили лампами рентгена.
За жизнь мою не дали б даже грош.
И каждый раз вердикт один – гангрена,
И каждый раз под нож, под нож, под нож.

Для одного, пожалуй, слишком много,
Когда б казнили – не хватило б плах.
Семь раз мне укорачивали ногу,
Пока не взяли всю, по самый пах.

Года спустя настигла, видно, кара.
Что сетовать? Не вступишь с Богом в торг.
Играй гармонь, рыдай моя гитара
Про то, как дал задание парторг,

Про то, как за деревней в поле чистом
Ломали мы часовню над бугром.
Я принят был, в ту пору, в коммунисты
И в новый мир врубался топором.

          (жене)

Плачь жена. Головы моей колокол
Бьётся в крике обрубками чувств,
А судьба, как полено расколота,
Сломан веры сиреневый куст.

Брось меня. Ты загубишь и молодость,
И души своей юную прыть.
Нужен человек, а не водоросль.
На то она и жизнь, чтобы жить.

И теперь до скончания века,
Как засохший на пастбище клён,
Без руки , без ноги я – калека,
Пугающий в поле ворон.

     Соседка
     (жене)

Брось его, брось!
Зачем тебе этот груз?
Даже рябины гроздь
Не держится за высохший куст.

Только раз живём мы на свете.
Слышишь, остынь!
Не поднимет мельницу ветер
В неба синь.

Только раз за сезон золотится
В поле рожь,
Расправит колосья, как крылья птица,
А потом под нож.

В жизни так часто бывает –
Кончится счастья завод…
Знаешь ли ты, как сбивает сваи
Ледоход?

Кажется, стоять им вечно
На стопе проморённых пород.
Но фортуна всегда скоротечна –
Вырвет с комлем их лопнувший лёд.

Так и люди упрутся, как камни,
Грудью в бой,
Но не мы – кто-то правит нами
И судьбой.

Брось его, ведь, не в нашей власти
Яблонь цвет.
Встретишь ещё в жизни счастье!
Или нет?

        Автор

Катятся, катятся мысли
Журчанием рек.
Дум оторвавшихся стаи
Сплетают клубок.
Слёзы стеклянные выросли
Грушами с век.

        Жена

Как поступить я не знаю.
Спаси меня Бог!
Вот уж полгода.
Как я понесла, понесла.
Что впереди? –
Только ночь и не видно не зги.
Даже природа
Корнями с небес проросла.
Льются дожди,
Своим плачем смывая мозги.

Мама, скажи, дай совет,
Как мне быть, как мне быть?
Сердца тревожного звонница
Тикает в такт.
Кто-то летит, словно свет,
Демонстрируя прыть,
Кто-то же с места не тронется
Даже на шаг.

          Мать

Послушай, дочь, ответ мой без прикрас.
Живи, как Бог велел в потоке дней.
Да, молодость даётся только раз,
Но мы, увы, не властвуем над ней.

Не мы, а жизнь и в профиль, и в анфас
Рисует серых будней круговерть.
Ведь он тебя от смерти, может, спас.
Война сейчас и есть, по сути, смерть.

Ты помнишь рой повесток у ворот?
Они и нынче в памяти кружат.
Забрали б неминуемо на фронт,
Где сгинул без следа твой младший брат.

        Старший брат (жены)

Не делай глупостей. Твой муж герой, герой.
Рожай детей. Останешься одна.
Лишь там растёт и пышет сад густой,
Где землю потом пролили до дна.

И не дури – не вздумай даже мне!
Не бей вперёд пожарища в набат.
Не всякий куст распустится к весне,
Но тот, что любят, выживет всегда.

Да, будет с вами Бог! Ступай, ступай.
И верь мне, верь – наступят времена,
Когда прольётся счастье через край,
Как- будто брызги зрелого вина.

Родятся дети, в школу побегут.
Проснётся радость, радугу крутя.
Карась и тот икринки мечет в пруд,
Чтоб сохранить и вырастить дитя.


              Дед
(возвращается домой без ноги)

Идут дожди, какая всё же слизь.
Присели липы, вымокнув до нитки
И глупостью изломанная жизнь
Стоит, как гость у запертой калитки.

Прошёл немного, а уже устал.
Болит спина и чешется подошва.
Слетают листья мокрые с куста.
Да, тяжела ты собственная ноша.

Который день дожди, хоть волком вой.
Дворовый пёс не выйдет на гулянку,
Но я не пёс и я иду домой,
Чтоб всё начать сначала, спозаранку.

Протухла нынче осень – снег да грязь,
Такой не помнят даже старожилы.
Лишь хороводы водят, подбочась,
В лугах стога надетые на вилы.

Как тут жена? Должно вот-вот родит.
Осталось меньше месяца, пожалуй.
Как буду крест нести свой – инвалид,
Кормить семью, отстраивать державу.

            Автор

Катилась долго горькая слеза,
Теряя след в зарощенности щёк.
Как будто жал ногой на тормоза
И, в страхе, с места тронуться не мог.

Он всё смотрел, как тонут облака,
Вплывая внутрь – в проём оконных рам.
Его судьбы ревущая река
Делила этот мир напополам.

Ещё лежа в больнице, думал он –
Куда, куда податься инвалиду,
Что ждёт его – калеку, за углом
И горлом ком выталкивал обиду.

                Дед

Как мне шагнуть сейчас через порог?
Стучит костыль, как будто конь копытом.
Теперь вся жизнь, как приговор, как срок.
Не рассосутся шрамы в теле вскрытом.

               Автор

Открылась дверь, неся петельный скрип.
Бродяга ветер прыгнул в складки платья.
Мгновенья тишины. Короткий всхлип.
Жена упала в крепкие объятья.
               Дед

Да, надо жить, зажав зубами волю.
Пусть жжёт судьба невзгодами насквозь.
Не жизнь меня, а я её сневолю
И распрямлю погнувшуюся ось.

              Автор

И дед, едва оправился от бед,
Окончил курсы, поросль народил.
Главбухом был в колхозе много лет,
Могучий дух храня в своей груди.

Семь человек детей! Осталось пять.
С одной рукой, ногой – копал, косил,
Рубил дрова. Всех тужился поднять
И не жалел ни времени, ни сил.

Он ласков был и в чём-то даже крут,
В хмелю горяч, обиды не терпел.
Вся жизнь его – война да ратный труд.
Дед никогда не нежился без дел.

Я десять лет с ним рядом жил и рос,
Знал наизусть протеза мерный стук
И задыхался запахом волос –
Его любимый, старший самый внук.

Я матом крыл (годов, быть может, с двух)
И рвал штаны, брав приступом сирень.
Мой дед вдохнул в меня свой русский дух,
Впитавший скорбь и радость деревень.

Он научил ценить крестьянский быт,
Навозный запах скотного двора
И, до сих пор, в душе моей звенит
Ухабистая песня топора…

Поднял детей, дожил до внуков – факт.
Должно быть, так и было на роду.
Лишь в третий раз вскрыл клапаны инфаркт
На пятьдесят восьмом его году.

Вся жизнь, как бой! Ни пяди не отдав
Он трогал землю в капельках росы,
Сквозь разноцвет не выкошенных трав
Шагая в небо мальчиком босым…

                12.02.12.