Родник

Благословен, не  хотящий покоя.
Днём, когда золот у лета венец,
Шёл, изнывая от славы и зноя,
Путник-мудрец.
По лугу, по мураве шелковистой,
Что бы не жечь о дорогу ступни,
И наступил в неприметный и чистый
Малый родник.
Током ударила влага земная.
Звякнули зубы, и пот ядовит
Выступил, очи свинцом наливая.
Что же, глядит,
Там ни змея, ни игла, ни заноза...
Солнцем травинки распались, А в нём
Тихие слёзы, как сок у берёзы,
Блещут огнём.
Нет у воды этой дна и отвода.
Как зачерпнуть и напиться? Тогда
Плюнул мыслитель. Ошиблась природа.
Горе-вода.
Горе тому, кто любое сомненье
Гонит, как будто бы злую напасть.
Горе от гордости и неуменья
Сердцем припасть.
И невдомёк, что из крохотной чашки,
Благословлённой земной глубиной,
Пьют муравьишки, лягушки, букашки
В яростный зной.
Ночью луна там дрожит. На рассвете
Птицы слетаются. Ходят туда
С берестяными лоточками дети.
Чудо-вода
Малому, слабому жить помогает,
Сильному силы даёт, и пол дня
Божие солнышко в капли играет,
Светом звеня.
Но не до солнышка, и не до капли.
У бедолаги смятенье и страх.
Ноги одрябли и руки ослабли.
Тут он в сердцах
Посох в родник запихнул, точно палец,
Тяжестью тела вдавил посильней...
И не видал, как травинки распались
Чуть в стороне.