Стиходуй

Верит крепко, с придыханьем, во святое ремесло; в прошлый вторник дарованьем с перепою пронесло. Хочет ангельское пенье до читателей донесть; ему было откровенье, а откудова – Бог весть. Презирал стихи он сроду; встретил Музу – лепота… Вроде бабы-коновода оказалась Муза та. Коль не будет верен строчкам, не прольёт поэтский пот – то от Музы он по почкам и по роже огребёт. Не поевши, не попивши, сдвинув на ухо венок, фрезерует чудо-вирши поэтический станок. То ли просо, то ли гречка – закрома его полны; выпекает чудо-печка стихотворные блины. Не горюя, не бедуя, бодро стряпает с утра – привлекает стиходуя блеск злачёного пера. И, талантищем угарным обуян, почти в бреду золотишком самоварным золотит белиберду. Льёт, как воду из ушата, всё, что вытужил и смог; криворылые стишата по бумаге прыг да скок. Вслух читать приноровится – в кукурузу, в лопухи очень хочется укрыться от демьяновой ухи. Хромота совсем достала одноногого творца; не слезает с пьедестала – хочет биться до конца: мол, проблещет он алмазом сквозь эпохи и века! Но накрыться медным тазом вероятность велика. Много визга, шума, грома от рифмующих строчил… Ты б сидел, Ерёма, дома, веретёна бы точил!