Сергей Есенин - Я усталым таким еще не был

Сергей Есенин
***Я усталым таким еще не был 

Перевод на болгарский язык:
Марии Шандурковой


***

Тъй отчаян не съм бил и клети -
в тази сива, студена мъгла
аз сънувам на Рязан небето
и безпътната моя съдба.

Мен ме любиха много жените.
Аз смият любих не една.
Тази тъмна ли сила вгнезди се
като чувство за моя вина.

На разгула в пиянските нощи
не за първи път нося тъга!
Затова ли в очите ми дращи,
сякаш червеи глозгат листа?   

Не засяга ме никой с измяна,   
не за лесни победи мечтах,
а косите ми – златната слама -   
се покриват със сивия цвят

и превръщат се  в пепел водниста,
сякаш есен мътилка цеди.
Не ви жаля години предишни
и не търся ваши следи.

Уморих се да страдам без смисъл
и с усмивка на странно лице
в тяло леко да нося поисках
тих светлик и покой на мъртвец.
         
Даже никак сега не е трудно
да накуцвам до някой вертеп,
че в бетон-усмирителна куртка
ние пазим природния свят.

И във мене по тези закони
се смирява буйната страст.
Ала пак аз поднасям поклони
на любимите нявга места.

В оня край, где под клена пораснах
где разцъфнах в тревата край плет,
на врабците, на враните пращам   
и на плачещи сови - привет.    

И към тях аз крещя отдалече:
„Птици мили, в простора трептящ,         
разкажете, че аз съм отречен, -
нека спусне се вятърът днешен
и да удря под кръста ръжта.“

1923
Превод: август 2013 г.

***
Я усталым таким ещ; не был   
В эту серую морозь и слизь         
Мне приснилось рязанское небо
И моя непут;вая жизнь.
            
Много женщин меня любило.
Да и сам я любил не одну.
Не от этого ль темная сила   
Приучила меня к вину.

Бесконечные пьяные ночи   
И в разгуле тоска не впервь!
Не с того ли глаза мне точит
Словно синие листья червь.

Не больна мне ничья измена,
И не радует л;гкость побед,   
Тех волос золотое сено            
Превращается в серый цвет,   

Превращается в пепел и воды,
Когда цедит осенняя муть.
Мне не жаль вас, прошедшие годы,
Ничего не хочу вернуть.

Я устал себя мучить бесцельно.
И с улыбкою странной лица      
Полюбил я носить в л;гком теле
Тихий свет и покой мертвеца.   

И теперь даже стало не тяжко   
Ковылять из притона в притон,   
Как в смирительную рубашку      
Мы природу бер;м в бетон.         

И во мне, вот по тем же законам,
Умиряется бешеный пыл.
Но и вс; ж отношусь я с поклоном
К тем полям, что когда-то любил.

В те края, где я рос под кл;ном,
Где резвился на ж;лтой траве,—
Шлю привет воробьям и воронам
И рыдающей в ночь сове.

Я кричу им в весенние дали:
«Птицы милые, в синюю дрожь
Передайте, что я отскандалил,—
Пусть хоть ветер теперь начинает
Под микитки дубасить рожь».

1923