Художник Лето закрывает ставни

Художник Лето закрывает ставни
В огромных окнах на своей мансарде.
Остатки красок слил он в два ведра,
Лазурь и смесь зелёную – любимые его цвета.

Уже сложил он вещи в чемодане,
Палитру и мольберт в чехол запрятал.
Билеты к югу уж давно в кармане...
«Что ж делать с краской мне? Не знаю...
Отдам красавице-соседке, что недавно заселилась
На нижнем этаже... Её вчера я видел мельком...»

Спустился по ступеням, дёрнул колокольчик у дверИ –
Дзынь-дзынь... «Да-да, войдите, там открыто!»
Дверь подтолкнул и ахнул, 
Перед ним, практически, дворцовая распахнута палата:
Сияют стены янтарём и охрой,
Диван пурпурный утопает в золотых подушках,
Над мраморным сияющим камином
Мерцает тёмным бликом зеркало,
И раму обвивают бронзовые гроздья винограда,
Цветы и листья  мальвы вперемешку...

Лето онемел!
«Ну что же Вы стоите? Проходите!
  Намедни слышала, как песней заливались Вы
  Совместно с птицами у Вас в мансарде – Просто оглушили!
  Я тишину люблю, покой мне нужен.
  А бурь хватает в жизни и без песен!
  Ну не молчите же теперь! Что тАк Вас поразило?»

Лето вздрогнул: «Ох, не взыщите,
  Я остолбенел от интерьера Вашего –
  Он столь помпезен, что ошеломляет...!»
«Согласна, я тут увлеклась чрезмерно
  Барокко, рококо, да и ампира много.
  Я ведь дизайнер по своей природе,
  Хотя работаю садовницей в центральном парке.»

- Странно, но там я Вас  не видел...
- О, я недавно, всего лишь первая прошла неделя.
- Понятно..., и я как раз не выходил гулять –
   Простыл, а стало зябко. Позвольте я представлюсь:-
   Лето, живописец. А как зовётесь Вы?
- Я – Осень.
- Бесподобно! Как тень и грусть, и лёгкая печаль,
   Как сень прохладной липовой аллеи,
   Как кисея прозрачного дождя...
- Остановитесь, Лето, хватит дифирамбов всего лишь имени.
Красавица с улыбкой подошла к соседу:
- Скажите, вёдра в руках у Вас – зачем?
- А! Это краска..., что у меня осталась лишней,
  Быть может Вам сгодится – украсить парк?
- Спасибо, я возьму. Истрачу всю в ближайшую неделю, срочно.
  Потому как..., мне надоела яркость, хочется другого!
  Я заказала уже шторы цвета стали,
  А пОд ноги сизаль я брошу, иль по-нашему, рогожу –
  Как у японцев, минималистично. Вы видали?
- М-м-м... да... прекрасный стиль... но мрачноват и скучен,
  И я не стал бы...
- Ну а я как раз должна - убрать помпезность до приезда брата.
  Ведь здесь я ненадолго..., поживу, а после – брат.
  Мой мудрый брат, седой уже, как лунь.
  Он всё тут перекрасит – побелИт, посеребрит,
  Диван покроет белой простынею, всё выметет, а что не сможет –
  Покроет белой краской тоже!
  Такой вот у него характер непреклонный.
- Ужасная суровость! Как уживаетесь Вы с ним?
   Такая хрупкая, как нежность вереска в цвету...
- Уживаюсь? Не приходится делить нам кров совместно.
   Вот так же, как и с Вами – лишь парой фраз мы перекинемся,
   Да и расстанемся до будущего раза...
- Как грустно... Знаете, а у меня билеты к югу.
   Давайте вместе мы махнём к морям и пальмам?
- Что Вы, нет! Здесь слишком много дел,
   Их некому закончить без меня... Хотите,
   Вечером зайдите на бокал хорошего вина перед отъездом?
И Лето понял, что уходить пора...,
Раскланялся с соседкой и поднялся в свою любимую мансарду.
- Как здесь темно от затворённых окон.
  И дождик монотонно лупит в стёкла.
  И вещи сложены... И краска отданА...
  Быть может, уже завтра милая соседка
  Плеснёт оставшейся лазурью над полями?
  И самолёт мой южный взмоет в небо
  И я к цветам умчусь, к диковинным и ярким...
  А здесь оставлю для друзей записку.
Он взял бумагу, раздобыл и кнопку где-то,
На дверь свою пришпилил надпись:
«Я уезжаю, но вернусь. Не забывайте! Ждите!
                Лето.»