Последняя непонятная женщина

               
                Посвящается О******



 Действительный мир – черно-бел. Это в начале жизни он разноцветен, так как в различные цвета его окрашивают наши иллюзии. А по мере их лишения, мир постепенно тускнеет и приобретает свой истинный черно-белый цвет с большим количеством оттенков серого. Особенно лишает цвЕта потеря иллюзий, касающихся женщин. Тут мир теряет цвет огромными кусками. В один день, например, небо из голубого может превратится в серое, а трава из зеленой может стать черной. Смотря какая иллюзия.
Но к 50 – 60 годам мужчины истинный портрет женщины вырисовывается окончательно и на дальнейшую потерю цвета уже не влияет. На потерю  - да, не влияет, но на приобретение, то есть на обратный процесс еще как может. 
                Мое знакомство с НЕЙ ничем особенным не выделялось из десятков подобных знакомств. Я спокойно жил в черно-белом мире, как говорится, в адеквате. Всё было ясно, понятно, черно-бело. Первая непонятка вышла, когда мы слегка поссорились. Я, как и подобает джентльмену, отлично ориентирующемся в черно-белом мире, громко хлопнул дверью, ставя определенный знак на наших отношениях. Каково же было мое изумление, когда ОНА позвонила и сказала, что была не права. Но я удивился еще больше, когда заметил, что листва на деревьях приобрела неестественный  фальшивый зеленый цвет!
«Что за черт», подумал я, «ну, помню было время, когда деревья были зелеными. Так это когда было! В 20-30 лет. В голове  тогда нет ни одной правильной черно-белой мысли! »
Дальше еще  больше. «Посмотри, какая у меня золотистая грудь», сказала ОНА. «Грудь как грудь» подумал я, «белая с черным соском». «Поцелуй его». «Да ради бога!». Сосок у меня во рту распух, стал тугим и упругим. Я поднял глаза … и ахнул – Грудь действительно была золотистая, а сосок – изумительно-розового цвета! «Чудеса! Неужели такое возможно? Неужели истинный черно-белый цвет, достигнутый ценой горького опыта даст так легко себя развести?»  Увы, увы, еще как дал.
                Через месяц мир был полон таких красок, которые я смутно помнил даже в юности. И цвета эти только добавлялись, особенно после наших ссор, которые ОНА улаживала, подобно Земфире, разгоняющей задумчивость Алеко. Несмотря на то, что я говорил себе, что так не бывает, что небо не голубое как сейчас, а на самом деле серое, что кожа у неё белая с серым оттенком, а не золотистая, как сейчас и глаза  - серые, а не зеленые, - мир все равно играл всеми возможными красками!
                Что это? Значит мой печальный опыт неверно нарисовал портрет женщины и, оказывается есть, есть в мире и  другие, непонятные и не понятые женщины!   
                И вот в один прекрасный день, когда мы лежали на лужайке и любовались ярко-желтым солнышком на голубом, как бирюза небе, когда я  уже так привык к этому прекрасному разноцветному миру, ОНА сказала «Милый, пора идти». Я попросил, «Давай побудем ещё хотя бы пол-часика, мне, как никогда, так хорошо с тобой», она ответила «Нет. Я пошла. Я купила 30 килограмм помидор, надо крутить сок».
                Мир качнулся, обмяк и вновь стал черно-белым.