Утро

Один из первых дней мая. Семь часов утра. Лес окружает озеро. В углублении на склоне, почти у самой воды, защищаемый сбоку и почти что сверху деревьями и возвышающейся земляной стеной, расположился наш лагерь. Пока все спят, я, как часто бывает, отправляюсь на прогулку. С чего бы это мне не спится? Быть может, привычка рано, жаворонком просыпаться, даже не высыпаясь вдоволь, или оттого, что на свежем воздухе быстрее восполняешь недостаток сна. А вернее всего потому, что я люблю это время: время года и дня.
После прохладной пасмурной недели этот день обещает быть теплым. Солнце уже встало и светит ярко, но еще не припекает заметно, еще стоит удивительная приятная прохлада, которая сменяет поутру озноб ночи. Высохшая бело-желтая старая трава скрипит, хрустит под ногами, а сквозь нее уже пробилась новая, зеленая, источающая тот запах, который бывает только весной. Я люблю весну... и потому, что я родился в это время года, и потому, что она дает рождение, воскресение жизни в мире.
Я иду по тропинке и спускаюсь к озеру чуть в отдалении, у еще одной полянки, с которой я могу наблюдать, что творится в лагере. Но там никакого шевеления и никаких звуков — все тихо и спокойно, даже кроны деревьев не колышутся и листва ничуть не шумит. Озеро почти прозрачно, у берега очень хорошо видно, что происходит на дне — а там копошатся какие-то водяные букашки и колыхаемые течением вытекающего в водоем родничка движутся водоросли. Чуть дальше вижу отражение берега — все озеро превратилось в высокого качества зеркало, так что только четкое ощущение реальности позволяет отличить, где оригинал, а где его отражаемая копия.
Но что это? Туманная дымка вдруг стала сгущаться и образовала большое облако вблизи противоположного берега, где тоже кто-то расположился на стоянку. Пока не поздно, достаю фотоаппарат и делаю снимки, раздираемый от любопытства вопросом — а видят ли это облако там, на том берегу? Но никто не видит — там тоже все спят, а я понимаю, что не успею дойти туда прежде, чем облако исчезнет — солнышко приступает к выполнению своих функций все активнее. И действительно, через пару минут, дымка рассеивается, как будто ее и не было.
Тишину нарушают только проснувшиеся птицы, перекликающиеся где-то в высоте деревьев.  Я физически ощущаю, что ко мне приходит то незабываемое ощущение полноты бытия и  счастья, которое я когда-то испытывал и которое не ждал ни сейчас, ни в обозримом будущем, а быть может, и никогда, то ощущение, которое я испытывал и утратил вместе с  любовью. Но я ошибся — любовь, приходя и вновь оставляя меня в несчастье, наконец ушла, теперь уже надолго, подарив мне отдых от нее и невосполняемую пустоту в душе, а счастье вернулось. Вернулось на несколько мгновений, растаяло вместе с туманом, но заставило улыбнуться и принесло радость, хоть частично сумевшую вытеснить, заполнить пустоту.
Я возвращаюсь в лагерь, бросаю в остывший костер дрова и снова позволяю огню взять их в дар, а ответ отдавать свет и тепло. И вот уже чайник согрет и я пью свежий чай, поглощая его вместе с сосновым воздухом. Просыпаются остальные, и я пытаюсь им что-то рассказать о своей утренней прогулке, объяснить, поделиться радостью, но не нахожу нужных слов. Они не понимают как следует, но улыбаются и принимают мой малый дар радости.

07.03.2010