Эпистолярное

***

Когда меня убьёшь нечаянно и нежно,
затеплится закат (не в силах мне помочь)
от пары сигарет, прикуренных небрежно,
и ночь в тебя войдёт, и сам ты станешь – ночь.

И всё утонет в ней, одни ковчеги-крыши
на запад поплывут по осени и мгле,
и белый конь взойдёт, и явлен будет рыжий,
а после вороной, а дальше будет – блед.

Но кто не умирал – сумеет ли воскреснуть?
Кто тьмы не испытал – зачем тому и свет?
Что истина ему, безмерная, как бездна?
…а больше ничего и не было, и нет.



***

Дождь.  Симфоничны звуки
падающей воды.
Тема любви, разлуки,
страсти, вины, беды,
радости и прощенья…
Соло карниза, фон…
Долгое возвращенье,
страх с четырёх сторон.

Слышишь ли ты, любимый,
как в глубине,  в ночи,
всё, что неотвратимо,
музыкою звучит   –
острым смычком печали
меж бытием и сном,
чтобы мы не дичали
в вакууме земном.


***

Космоплаватель
уходящей во тьму вселенной,
летописец её,   
сенека и геродот,
это чёрный космос, это не кровь –
по венам, 
это в  вакуум
превращается кислород.

И где-то включается виолончель печали,
исполняя тебя, как музыку, прямо с листа,
и я думаю: всё-таки,  что же  первоначально –
яйцо или курица, мы или пустота?

Только жизнь и только любовь,
дорогой, исконны,
всё вокруг  –
лишь их бессчётные имена
…ты произносишь:
«Осень» и  «Барселона»,
я вслушиваюсь в слова  –
и они бездонны.
И терпки,
будто бокал вина.


***

Август, август…
Ивы вдоль дороги
ветром зацелованы под вечер,
серебрятся радостно, лепечут
путникам случайным и немногим.

Август, август…
Яблоки и звёзды
летом налились, отяжелели,
призрачны  морозы и метели,
и теплы насиженные гнёзда.

Август, август…
Память об Эдеме,
рай среди житейской круговерти,
сретенье бессмертия и смерти,
 зрелости несуетное  время.

С кем бы ты, любимый, ни был рядом,
как бы ты ни тратил жизнь земную,
перед листопадом, снегопадом
я  тебя на август короную.