Пусть небо апельсинами!..

(Почти из дневника: о детской литературе. Часть 1)

***
Звуки и отзвуки...
Шорох... шаги...
Эхо зеленого цвета...

Чтобы из звуков рождались стихи,
Нужно родиться поэтом.

Мяч вверх ногами
                летит в листопад,
Спелые яблоки вкусно хрустят,
Месяц крадется сторонкой...

Чтобы стихи сочинять для ребят,
Нужно родиться ребенком.


НАЧАЛО

Первое стихотворение может быть случайностью. Второе – тоже... И даже десятое может оказаться последним.
А если не последним? Если стихи переполняют, и один образ тянет за собой другой?..

У детского поэта Вадима Левина есть стихотворение про поезд:

 "На стрелке: – СТУК! На стыке: – СТУК!..."

Сначала медленно, потом все быстрее-быстрее-быстрее...

"СТО ДЕСЯТЬ ШТУК!
СТО ДВАДЦАТЬ ШТУК!
Сто тридцать штук!
Сто сорок штук!
Сто тысяч штук!
Тук-тук!
Тук-тук, тук-тук!
Тук-тук, тук-тук!
ТУ-ТУ-У-У-У-УУУУ-уууу!.."

Вот так же, сначала неуверенно и робко, а потом разгоняясь и захлестывая, появляются первые стихи.  Они приходят ниоткуда – из всей прежней, достиховой  жизни. (На стрелке: – СТУК!.. Тук-тук, тук-тук!.. ). Всё быстрее-быстрее-быстрее!..
 
И вот уже невозможно остановиться, потому что остановка на такой скорости может привести к катастрофе!

                НАРИСОВАННЫЙ ЧЕЛОВЕЧЕК

                Нарисованный человечек
                нарисовал
                воздушный шар.
                Потом
                нарисовал окно,
                открыл его
                и вылетел
                в настоящее
                небо.


АРЗАМАС  - ПРОВИНЦИЯ В КВАДРАТЕ

Наверное, сейчас всё изменилось, но когда в восьмидесятых годах я начала писать стихи, на человека "не из Москвы" смотрели как на пустое место. Провинциалы никого не интересовали вообще! Я очень хорошо запомнила слова тогдашнего лидера Горьковского литературного объединения молодых поэтов – тридцатилетнего поэта-авангардиста с "кудрями черными до плеч": "Лена, – сказал он мне, – запомни одну вещь: ты по сравнению с нами, Горьковчанами, – провинция в квадрате. Мы – провинция по сравнению с Москвой, а ты – провинция даже по отношению к нам. Тебе нужно писать не «просто хорошо», а в десять раз лучше!"

Я это запомнила... И не прощала себе ничего: безжалостно браковала всё, что вызывало малейшее сомнение.


ОСЕННИЕ ЛИСТЬЯ

Листья с дерева падают прямо в лес – в самую чащу.
Наверное, им очень страшно...


СТИХИ И ПРОЗА

Прозаик взрослеет дольше поэта. Поэт – это юность, взрыв эмоций, радость взахлеб или огромная печаль!

                Не хочу!.. –

                До конца!
                До предела!
                До пресыщенья!
                До унылой скуки в пол-лица!.. –
                НЕ ХОЧУ!!!!!

Питать поэзию может всё, что угодно:  случайная встреча,  дождь, снег, влюбленность,  одиночество,  прочитанная книга, смена настроения...
А вот проза требует большего.


НАПРАВО ПОЙДЕШЬ – НАЛЕВО ПОЙДЕШЬ...

Разбросанность интересов в ранней юности – свидетельство напора таланта. Человек еще не определил, куда направить бьющую энергию – и ему интересно всё. Вероятно, талантливый человек не может быть ограничен каким-то одним направлением – просто потом приходится выбирать. 

...Иногда мне даже сейчас хочется бросит стихи и заняться совершенно другим – например, научиться рисовать или сочинять песни...  Но, увы, я уже по опыту знаю, что если чем-то заниматься серьезно – потребуется вся жизнь без остатка. А дилетантом я не хочу быть – ни в чем...

ЖИЗНЬ
 
Много дверей
Много дверей
Вот ключ –
Он золотой...

Открывай любую дверь –
И входи.


 ***
Стихи не сочиняются хором, и одиночество – нормальное состояние пишущего. И всё-таки наступает момент, когда в собственном мире становится тесно. Конечно, сейчас найти единомышленников легко: зашел в интернет, разместил стихи на любом сайте... А главное – прочитал, что пишут другие. А вот в доинтернетовскую (доисторическую!) пору ситуация была иной...

Осень 1986 г.
ТРИКЛИНИЙ

О том, что в Горьком существуют литературные объединения, я узнала случайно. В газете «Ленинская смена» раз в две недели печатали подборки молодых поэтов, и хотя «детских» среди них не было, я всё равно радовалась, встречая уже ставшие знакомыми имена. Но как их всех найти?..
      
И вот однажды осенью я получила вызов на областной литературный семинар. Письмо было отпечатано на бланке со штампом «Горьковская писательская организация», и уже одно это привело меня в восторг! А еще я очень надеялась познакомиться с теми, чьи стихи печатались в «Ленинской смене».
    
Мне повезло! В последний день работы поэтической секции кто-то сказал, что вечером весь местный авангард собирается в «Триклинии». Я не знала, что это такое, но слово звучало так экзотично!.. А была я новичком, стихи на семинар привезла детские, а потому и чувствовала себя «ребенком» в окружении серьезных бородатых взрослых.

– А мне можно с вами? – несмело спросила я поэта-авангардиста по имени Игорь, который вел себя как лидер.
 
– Постойте... Это вас обсуждали утром? – вспомнил Игорь, которого, кстати, не было на моем обсуждении. – Вас ведь Лена зовут?
      
Я еще не пришла в себя после утренних волнений, и хотя приезжие Московские руководители меня похвалили, осталось чувство незаслуженности и поверхностности хорошей оценки. Вот если бы мои стихи прочитали  настоящие детские поэты!..
      
А недоступно-серьезный «взрослый» поэт Игорь вдруг улыбнулся и посмотрел на меня более внимательно: – Это Вы автор «Абракадабрии»?!

Так я попала в «Триклиний», придуманный и созданный в восьмидесятые годы Горьковскими молодыми поэтами и художниками.

                ***
                Триклиний (лат. triclinium): в древнеримской
                архитектуре - помещение для трапезы, а также
                ложа, которые в Древнем Риме в подковообразном
                порядке устанавливались вокруг обеденного стола.
               
                (Большая Советская Энциклопедия)   
               

...Деревянный дом с расписанными стенами, длинный низкий стол и лавки вокруг. Полумрак. Над столом на длинном шнуре висит единственная лампа с самодельным абажюром... А вокруг стола, как в древне-римском обществе патрициев, расположились «избранные»!

Стихи читали по кругу. В комнате было душно. Рядом со мной сидели два молодых поэта, которые непрерывно курили на протяжении трех часов. И не только они! Дым «стоял» над столом и казался плотным, как стена.
 
Но всё это – и духота, и дым - было частью удивительного мира, в который я случайно, как мне тогда казалось, попала.
 
Стихи я не запомнила. Поэты читали их монотонными голосами, а остальные слушали с каменными лицами. А потом началось обсуждение , после которого я бы, наверное, вообще перестала писать! Но в Триклинии привыкли к подобным разборкам, и никто не расстроился сверх меры.
      
Разошлись после двенадцати. Шел дождь, и было приятно и радостно идти по мокрым тротуарам, в которых отражались фонари. Начиналась новая жизнь!..

 ***
– Ты знаешь, сколько сейчас времени?!– с ужасом спросила тетя Римма, открывая мне дверь. До её квартиры на улице Белинского я добиралась пешком часа полтора, потому что дежурные автобусы ходили редко. Я посмотрела на часы: половина второго. Ничего себе!
      
– А почему от тебя куревом пахнет? Где ты была?!
      
Кажется, тетя Римма всерьез решила, что ее «провинциальная племянница» ударилась в разгул!

 ...А у меня еще дней десять побаливал желудок – последствие пассивного курения.
Ну, что ж... Искусство требует жертв.


 ***
ТЕНЬ СТИХОТВОРЕНИЯ

Нельзя показывать черновики и наброски...
Я еще только нащупываю канву, я еще сама не понимаю, что получится!
А пока существует всего лишь тень, слепок, неясный образ непонятно чего...

Почему я думаю, что «другой» – даже если он старше и умнее! – сумеет за меня разглядеть, что стоит за этим размытым обещанием?

Момент предвкушения, тревожное предчувствие, радостное ожидание – со всего этого начинается стихотворение. Оно еще не родилось, оно уязвимо – и не надо мешать советами, не надо торопить и исправлять... ...

 ***
Это в лужах отраженье!
Это головокруженье!
Приближение чего-то,
Непонятное пока.
Ожиданье, предвкушенье!..

Ветер сдунул наважденье,
И остался просто дождик,
Просто лужи, облака...

Я брожу по этим лужам
В очень грустном настроенье.
И мне жаль стихотворенье,
И во мне звенит весь день
Это
        «...в лужах отраженье,
        Это головокруженье,
        Наважденье, предвкушенье,
        Ненаписанная тень».


***
ЗИМА ПАХНЕТ МОНДАРИНАМИ...

– Взяли ручки, написали тему сочинения:

                «Я ЛЮБЛЮ ЗИМУ»
Вопросы:
1. Любишь ли ты зиму? Почему?
2. Сколько снега во дворе?
3. Какие снежинки? (белые, пушистые, маленькие, и т.д.)
4. Что дети слепили из снега?

Миша посмотрел в окно и написал:
«Зима пахнет мОндаринами...»
И больше ничего.
Практикантка прочитала – и ахнула:
– Миша, ты – поэт!
А учительница подчеркнула красной ручкой «о» и сказала:
– Трех слов без ошибки не может написать!..
 

 ***
ХВАЛИТЬ ИЛИ РУГАТЬ?

Желание одобрения – естественно, но и немного опасно... Даже самый умный и доброжелательный критик может стать "тормозом",  потому что у каждого человека – свой вкус, свои представления о том, что хорошо, а что плохо.
      
А еще на оценку влияют «мелочи», которым начинающий может и не придавать большого значения... Неточное слово, банальная рифма, даже грамматические ошибки....
      
Мои первые стихи не заметил Валентин Берестов – именно из-за небрежной рифмы и одного неправильного ударения. Эти легко исправимые «мелочи» полностью перечеркнули для него всю мою подборку.
      
"Техникой" овладеть легко, и тут могут помочь более опытные учителя. А вот дальше – свободное плавание!..


 ***
БОЯЗНЬ НЕ ОПРАВДАТЬ...

От этой «болезни» не застрахован никто. Именно из-за  "боязни не оправдать ожиданий" я не поехала в литературный институт, куда меня фактически приняли в 1991 году. Я прошла собеседование, творческий конкурс – и забрала документы. В приемной комиссии меня убеждали, что экзамены – просто формальность, что главное  – творческий конкурс. Но я представила себе, как на каждом семинаре меня будут спрашивать: "А что вы нового написали?.."

А я пишу только по настроению, с огромными перерывами полного молчания! Иногда откладываю начатое ... на много лет. То есть занятия по расписанию мне противопоказаны.
 

 ***
КРИТИКИ – ТОЖЕ ЛЮДИ...

У меня дома, в Арзамасе, хранится огромная папка с совершенно убийственными письмами из разных редакций прежних, социалистических лет. Большинство, конечно, отписки. Но... Одно письмо – от известного (известной) литературоведа...  Я его помню наизусть. А еще одно – от очень уважаемого мною человека, который долгое время меня поддерживал, вдохновлял и хвалил.  И вдруг... Такое письмо...  О том, что "я его разочаровала", что "всё банально", и вообще – не то и не так!.. 
      
Среди раскритикованных было только что написанное "Желание". Я его до сих пор считаю своей удачей, а тогда, прочитав письмо, я чуть не выкинула это стихотворение.

...Просто у всех – и у известных, и у заслуженных в том числе – случаются перепады настроения, когда "глаза бы ни на что не смотрели!" У меня бывают дни, когда мне вообще никакие стихи – даже свои собственные! – не нравятся.  Все мы люди...

ЖЕЛАНИЕ

У соседа есть дома собака!
Вот такая
                большая собака!
Мы вчера с ней играли полдня!..

Раз нельзя подарить МНЕ собаку,
Подарите собаке МЕНЯ.


 ***
НАРКОТИК СЧАСТЬЯ

Писать ради признания – печальная участь! Зависеть от всех, связать свой жизненный успех с мнениями чужих, неинтересных тебе людей...
Я слишком эгоистична для этого! У меня единственная жизнь, и для меня важно только то, что делает счастливой лично меня, а не читателя, продавца в магазине или критика.
      
Литература – это гремучая смесь: ради нее бросают работу, разводятся, совершают самоубийства!  А раньше за нее сажали в тюрьмы и растреливали. Ну, и ради чего?..
      
Единственное, что меня держит в литературе – это "наркотик счастья", то состояние эйфории, которое не заменит самая престижная премия. Поэтому я могу писать и не печататься, ждать настоящего издателя, а не бизнесмена, заинтересованного в массовых тиражах.


ПУСТЬ НЕБО АПЕЛЬСИНАМИ!..

Пусть небо апельсинами
Волшебно расцветёт,
Все птицы станут СИНИМИ,
И лето круглый год!
Из разноцветных облаков
Прольёт цветочный дождик –
И это всё,
И это всё
Придумает художник!

Смешались краски на холсте –
Зелёный!
                Синий!
                Красный!
Мы нарисуем целый мир –
Огромный и прекрасный!
Над нами – неба синева,
А вся земля – в ромашках!
И проплывают облака
С фиалками в кармашках.

Из разноцветных облаков
Прольёт цветочный дождик!..

И ЭТО ВСЁ,
И ЭТО ВСЁ
ПРИДУМАЕТ
ХУДОЖНИК!