Тим. гл. 6. 4. по Колин Маккалоу

6.4

— Пойду работать-ка я дальше,
Лужайка слишком велика,
Успеть бы к вечеру иль раньше,
За всё спасибо и — пока.

— Коль не успеешь, то не страшно,
Ещё ведь есть другие дни,
Мне только знать бы очень важно,
Захочешь вновь ко мне придти?

— Конечно, здесь мне интересно,
Вот если папа разрешит;
И если мне сказать Вам честно,
Душа к Вам рвётся и кричит.

Ты, Мэри, нравишься всё больше,
Чем мне в бригаде все друзья,
Готов работать я и дольше,
Здесь всё влечёт к тебе меня.

Сама ты очень симпатична,
Тебя лишь красит седина,
Ты смотришься всегда отлично,
И очень ты ко мне добра.

Такого Мэри и не знала,
Хвалили чтоб за внешний вид,
Она всегда себя считала,
Как женщина — так просто стыд.

На ряд нахлынувших эмоций
Едва её хватило сил,
Чтоб всех их, очень многих порций
Весь здравый ум её убил.

— Спасибо, Тим, ты так любезен, —
Всю скрыла радость в сих словах:
— Ты очень будешь мне полезен
Во всех садовых здесь делах.

— Да не за что, — так беззаботно
Ответ звучал уж на ходу,
Тим чувствовал себя вольготно
В приятном Мэрином «плену».

В мгновенье он достиг лужайки,
Весь двор накрыл покоса шум,
Тим с новым чувством, без утайки
Всё «намотал» себе на ум.

На детском уровне общенье
Давалось Мэри не легко,
Но к Тиму не было презренья,
Пока всё дело шло гладко;.

С детьми и не было общенья,
Когда покинув детский дом,
К ним не родилось в ней влеченья
Во взрослые года, потом.

В ней чуткость родилась невольно,
Она смогла его понять,
Легко так сделать ему больно,
Не да;й бог даже накричать.

Язык у Мэри очень резкий,
Жизнь заставляла быть такой,
И много слов довольно мерзких
Могло быть сказано порой.

Следить ей надо за словами,
О раздражении забыть,
Не дай бог, чтобы они сами
Не показали свою прыть.

Тот разговор с ним о покосе,
Когда он подметал там двор,
Когда довёл её до злости,
Не поняв сразу уговор;

Конечно, был с ним очень резок,
Не зная, кто он есть такой,
Считала, он настолько дерзок,
Нарочно сделать Мэри злой.

Она расстроилась, конечно,
Тогда ранимый, бедный Тим
Не понимал уже извечно
Серьёзных разговоров с ним:

Всех этих взрослых разговоров,
Намёков тонких в их речах,
Порой возникших даже споров,
Ему в не понятых делах.

А он, не поняв её злости,
Симпатией проникся к ней,
Он не заметил злости вовсе,
И комплимент дарил он ей.

Назвал хорошенькой он Мэри
Лишь очевидно потому,
Что он во всём ей так поверил
И совпаденью одному:

Она была уж вся седая,
Как мама с папой у него,
И вид ей чудный придавая,
Ум заслонили от всего.

Ей что-то приготовить к ланчу,
Чтоб Тима угостить вкусней,
Она покинула вдруг «ранчо»,
Купить продуктов надо ей.

За ланчем  с Тимом разговоры
Возникли вновь сами собой,
Чтоб вновь открыть у Тима «шторы»,
Познать насколько он больной.

— Когда-нибудь был на рыбалке?
За третий принялся хот-дог;
— Хожу я редко, очень жалко,
Когда мой папа только мог.

Мы обожаем рыбну(ю) ловлю,
Но часто занят и другим,
(Хотя ему и всё готовлю), —
Ответил Мэри быстро Тим.

Он любит спорт, крикет и скачки
И часто ходит на футбол,
Меня от них, как словно в качке,
Тошнит, когда я с ним пошёл.

В толпе становится мне худо,
От шума голова болит,
И я решил, что это «чудо»
Смотреть, здоровье не велит.

Уже часам так к трём примерно,
Лужайку кончил он косить,
Но перед домом непомерно
В размерах поле «колосит».