У монумента

               


Опустели заросли полпредов.
Что стоять без огненного слова?
Шёл навстречу статный Грибоедов
и сказал печально и сурово
– Всё менять! Основы и до крова.
 С нами согласился Кунанбаев.

Но, однако… Разны переделки.
Персияне освежили гробы.
Запад гибл. Опасные проделки
 развели публичные персоны.

Надо поучиться у Эразма:
глупости исследовали кредо.
Расплодилась гнусная зараза –
требовать сочувствия у неба.

Содрогнули горы и долины.
Воспевают. Людоедам  слава!?
Созывают пошлые смотрины.
Что Россия? В панике держава.

Лучшие зависели от худших.
 Не свободно воинство от ренты.
 На мирах достойных и могучих
 сколько нас,  родные претенденты.
 Разбирают свойственные клубы.
 Там и заговаривют зубы.

Но Княгиня Марья Алексеевна
понимала слухи умилений.
Что  родня  не сводная деревня
для  пиров  посмертных  назначений.
 И семья для должных поучений.

Тут я заприметил. Арцыбашев
мой сосед из родственного  цеха
наблюдал  беседованье  наше.
Мол,  и он отнюдь нам не помеха.
Но и я, понятно, оживился.
И спросил: «А как там «Гётеанум»?
Понимал: не к месту прилепился:
будто бы испытывалась заумь.
 
Медлил он. Оглядывал. «Проситель?»
Но, однако, не споткнуться дабы.»
И продолжил. «Всё решает зритель
У бюджета – скромные масштабы».


                29.08. 2013