Маты

***
По палубе фрегата, чуть наклонной,
Вразвалочку шел боцман полупьяный.
Ему светило солнце благосклонно,
Да и, вообще-то, день удался, явно!

Он шёл, под нос тихонько напевая,
Ни голоса ни слуха не имея,
Он шёл, и пением (своим же) наслаждался,
Всё более и более косея.

Он пел ужасно, грубо, но старался!
Внимания на текст не обращая.
А где-то там, на палубе валялся
Канат, кого-то, видно, поджидая…

(Вот так в одно мгновенье, перед взором
Проносятся для нас картинки жизни...
А после, все друзья с немым укором
Прощаются с тобой на этой тризне...)

Упал, споткнувшись, огляделся тут же,
Пришёл в себя, немного расхрабрился.
Сказал… Но это было позже.
Сперва минут семнадцать матерился.

Хотел бы передать его вам маты,
Но и бумагу и компьютер дым объял.
А потому я передам вам то лишь,
Что кончив материться он сказал…

Скрипя, как старая, разбитая уключина,
Нарушив в море у воды предел текучести,
Ему сказал: «Ты, бля, пи3допроушина,
Охуевающая, прям, стозлоебучестью!...»
***
2007