Интервью с художником Ильдусом Фарраховым

  Периодическое издание Санкт-Петербургского государственного университета
технологии и дизайна. «СТИЛЬ. СТУДЕНТ» Студенческий журнал № 6, июнь 2010 г.
ПЕРСОНА - художник Ильдус Фаррахов.
Интервью главного редактора,  городского пресс-центра
Екатерины Туголуковой.

- Как начался ваш творческий путь? Вы с детства мечтали стать художником?

  Я родился после войны, когда дух Михаила Зощенко ещё витал над Ленинградскими коммуналками, именно в таких квартирах закалялась послевоенная сталь. Нашему поколению не совсем повезло. Оно разрывалось между удручающей прозой быта и романтикой трофейных фильмов. Тарзан был национальным героем и своим криком предвещал появление  в недалёком будущем Элвиса Пресли, Битлз и даже Аллу Пугачёву. Атеистический смог и бижутерия коммунистической идеологии уже не одно десятилетие висели над страной.  Государства под названием СССР объявила войну Богу, здравому смыслу и предреволюционной истории. Но несмотря на всё это, в стране сохранились здоровые силы которые, во многих областях  продолжали трудится и успешно развиваться. У средне-статистического подростка будущее, как правило, начиналось с дверей ремесленного училища и, если повезёт, заканчивалось в буреломе старости.
Я не имел ни малейшего представления о творческой психологии и, по всей видимости, разделил бы общую участь своих сверстников, если бы не случай. Мне сообщили, что при Академии художеств есть художественная школа - одиннадцатилетка, в которую, как говорится, я не без скрипа, поступил.

- Как Вы бы сами охарактеризовали свой стиль? Что повлияло на его создание?
- Служили ли чьи-нибудь работы примером?

  Не вдаваясь в подробности, стиль - это стержень. Если в художнике он присутствует,
то рано или поздно он даст о себе знать. Как-то в журнале "Аполлон" я увидел репродукции с работ Густава Климта.  Эстетика Климта озадачила меня своим таинственным эротизмом. По всем советским нормам такой художник не имел права на существование, и тем не менее, он был. Репродукции с его картин  хранились в государственных библиотеках, вызывающе тревожа своей чувственной декоративностью. Для тех, кто не знает, в Советском Союзе существовал моральный кодекс строителя коммунизма, где "литературным" языком Шарикова под редакцией Швондера излагались общечеловеческие ценности.
  Впервые я задумался о своём пути. В художественной школе из нас готовили будущих «советских передвижников». Работники идеологического фронта не понимали, что передвижничество, говоря современным языком, было  социальным шоу. Самым удачливым шоуменом того времени был поэт журналистского толка Николай Алексеевич Некрасов. Вписаться в действительность, руководствуясь идеологическими установками наших теоретиков марксизма-ленинизма, мне уже тогда казалось невозможным.
  Личность художника слагается из тысячи ассоциаций. Я вырос в центре Петербурга и с детства меня коробили озабоченные лица людей, выходивших из дореволюционных парадных. Как-то не стыковалась внешность ленинградцев с предреволюционным модерном. Внутренняя раздвоенность народа-победителя ощущалась во всем: в одежде, в разговорах, в библиотечных формулярах. Герои войны и чудом выжившие фронтовики пили. Мужички из народа пили из солидарности, ну а к ним подтягивалось, как поётся в одном, теперь уже забытом шлягере,  “будущие гагарины и титовы" - наша рабочая молодёжь.

- Почему образы в целой серии Ваших работ основываются на изображениях дорожных знаков?

  Дорожные знаки в той или иной форме существовали с незапамятных времён. Ежегодно в мире от ДТП погибает более одного миллиона человек. Если вдуматься, то за дорожными указателями стоит всеми видимая и невидимая метафизика жизни. Как говориться, правила безопасности дорожного движения напечатаны на бумаге, а написаны они кровью.
 
 
- Как  Вы прокомментируете то, что некоторые подозревают Вас в использовании известного графического редактора? (Adobe Photoshop) (ответ  по желанию)

  Компьютер, программное обеспечение, Adobe Photoshop и тому подобное - это детище очередной промышленной революции, и я один из соучастников этого процесса. В шестидесятые годы прошлого века, среди интеллигенции, существовал такой софизм, что если за тысячу пишущих машинок посадить тысячи обезьян, то рано или поздно, по теории вероятности, методом тыка, они создадут "Евгения Онегина". Во всём мире десятки тысячи графоманов, без всякого эксперимента, садятся теперь уже за клавиатуру компьютера, пытаясь что-то сочинить. Как говорится в басне Ивана Андреевича Крылова, «А воз и ныне там!»

- Расскажите о своей службе в ВС СССР. Как считаете, когда было проще служить: сейчас или тогда? Были ли какие-нибудь забавные истории?

  Я без симпатии отношусь к сознательным уклонистам от службы в армии, хотя мог бы поступить, так же, как многие. В творческой среде это очень распространено. Служба в армии это опыт - ”не избегай крещения огнём” сказано в одном из послании апостола Петра. Народная мудрость гласит - за одного битого двух небитых дают. Если я хочу понять человека, то пытаюсь представить, каким он был бы в строю.

- Расскажите о своей работе в издательствах «Аврора» и «Библиополис».

  В издательстве "Аврора" по долгу службы я приобщился к западноевропейскому искусству, и это не прошло для меня бесследно. Мне довелось познакомилться с удивительными людьми и с некоторыми даже подружиться. Впоследствии они помогли мне разобраться в советском зазеркалье. Одним из таких людей была искусствовед Вера Салиховна Волкова, в будущем главный редактор того же издательства, и человек, которого я считаю своим учителем - художник Геннадий Павлович Губанов. Он познакомил меня с уникальным художником Павлом Ивановичем Басмановым, открытие которого просвещённой части нашего общества, ещё предстоит. Там же я близко познакомился с Лидией Вениаминовной Денисовой, в будущем редактором-стилистом русского языка, которая позже стала мне женой. В издательстве "Аврора" было много достойных людей, которые поддерживали в нём своеобразную творческую атмосферу. Издательство "Библиополис", хотя и возникло по моей инициативе, было чисто коммерческим. Мне удалось привлечь к сотрудничеству талантливых книжных графиков Санкт-Петербурга,   таких как Касьян Швец, Лев Епифанов, Анатолий Слепков, Светозар Остров, Александр Борисенко, Владислав Громов, и благодаря нашим общим усилиям "Библиополис" вскоре вошёл в десятку лучших издательств страны в период перестройки.

- Существует ли какая-то формула «идеальной обложки»?

  Формулы идеальной обложки не существует, но есть правила художественно-технического оформления книги, которые обязательны для всех. Если на издательском горизонте возникает крупное явление какими были Владимир Фаворский, Владимир Лебедев, Эль Лисицкий, Александр Родченко, братья Штеренберг, Марк Шагал, то правила несколько, а иногда даже очень, модернизировались... Идеальная обложка существует только в идеале. Над идеальной книгой практически всю жизнь работал выдающийся английский дизайнер сэр Ян Чихольд.  Образцом идеального дизайна в советский период считались оформления изданий классиков марксизма-ленинизма. Каждое решение рассматривалось на высшем уровне, а этот «высший уровень» поднаторев в искусствоведческой демагогии, мог доказать нашим "премудрым пескарям" от  чиновничества, что угодно.
 
- Какие свои обложки Вы считаете самыми удачными? Какие книги из тех, которые Вам пришлось иллюстрировать, запомнились больше остальных?

 Работа в советских издательствах - это была работа на заказчика. Работодателем в нашей стране, как всем известно, была партия. Заказчик был фарисейски идеологичен, и творческих вопросов для него не существовало. К сожалению, вспоминать нечего.

- Работа не сильно мешала персональному творчеству?

  Персонального творчества на тот период у меня не было. Перебирая ежедневно, по долгу службы, репродукции выдающихся художников, я прошёл большую школу, но к чему-то самостоятельному не был готов.

- Много сейчас по-настоящему талантливых молодых художников?

  Мне нравится ответ Эдит Пиаф на предложение прослушать очередной хороший голос: "Хороших голосов много, одним больше другим меньше. Покажите мне личность".

- Будучи коренным петербуржцем, как Вы относитесь к застройке исторического центра
 города и к современной архитектуре в целом?
 
  Для меня это нежелательная закономерность. Как Исав за чечевичную похлёбку продал Иакову своё первородство, точно таким же образом наше чиновничество поступает в отношении нашего города... Сакуров, Розенбаум, Пиатровский и другие замечательные представители Санкт-Петербурга - это крик вопиющего в пустыне. Ситуация напоминает название романа Александра Солженицына “Бодался телёнок с дубом”, или если ещё проще выразиться, жизнь сильнее морали...Только коммунисты, естественно на словах, какое-то время были выше денег, но в мутной воде перестройки пришёл их “звёздный час”.

- У вас очень интересная жизнь, не планируете попробовать себя в другой сфере, например, писать рассказы или стихи?

  Справедливость древней пословицы "Послушного судьба ведёт, а упрямого тащит" мне неоднократно приходилось испытывать на самом себе. Помогала интуиция, хотя я до сих пор не могу для себя сформулировать, что это такое.
  Что касается другой сферы творчества, то я пробовал писать прозу, но к моему большому огорчению, вдохновение ко мне приходит только когда я пишу гусиными перьями. Например, Шиллер для вдохновения нюхал яблоки. Аркадий Гайдар вдохновлялся чтениями Стендаля.У Гете тоже были свои приёмы. Рассказ, как литературная форма, по моим наблюдениям, постепенно себя изживает, предоставляя, место телевизионному "Аншлагу".
  Кто-то остроумно подметил, что лучше прочитать «Анну Каренину» в дайджесте, чем вообще её не читать... Человечество торопится жить, а скорее всего, разучилось жить и читать медленно.
  Мой жизненный опыт подвёл меня к одной очень не простой мысли. Если переиначить древнюю пословицу, что все дороги ведут в Рим, то все дороги, по крайней мере мои, привели меня к Библии...

© Copyright: Ильдус Фаррахов, 2011