Валентина

Свесив ноги над обрывом, офицер обхватил голову руками и раскачивался как маятник. Из горла выдавливался хрип: «А-а-а…» Он не плакал, хотя время было самым подходящим. Буквально вчера здесь рядом с ним Валюша припала плечом к его плечу, тихонечко пели песни в два голоса, целовались так сладко-сладко. Больше всего ему нравилось целовать её веки, носик, мочки ушей…
А теперь он хотел орать от боли, но на фронте громко по убитым страдать не принято, настолько привычной стала смерть… Но стон всё равно пробивался из его груди, он еле сдерживался от громких стенаний: «А-а-а… Как же так… Почему…»
Снаряд угодил в избу, где находилась почтовая служба. Все, кто там находился, погибли, в том числе и его Валюшенька. «А-а-а…» – он, прошедший военный ад, изнывал от свалившегося горя, специально отойдя долой от назойливых сочувствующих глаз товарищей.
Кто теперь приласкает, пожалеет по-бабьи, погладит ему виски, затылок, макушку, прижмётся к его груди. С такой силой он ещё не страдал. Неизвестная доселе скорбь выжимала из души мученические звуки гортани. Хотелось зарыться в дно реки, хотелось убежать на другой конец земли, хотелось рвать фашистов ногтями, зубами… «А-а-а…» –  сдавленный стон вырывался сквозь зубы. Лицо искажала мрачная гримаса, плечи двигались ходуном. Не представлялось как можно дальше жить без  ненаглядной. И, вообще, зачем жить?
А его Валечка вновь представала в полный рост перед ним, только не на земле. Нет, её образ не повисал в воздухе, просто она стояла на обозримом пространстве в центре, во взгляде теплилась любовь… «Какая у тебя улыбка чарующая! Какая у тебя нежная кожа, шелковистая… Валя, это не правда! Ведь у нас впереди жизнь… Подойди же…» – он разговаривал с нею и ждал ответа…   
 
                Записано со слов фронтовика
                Валентина Анемподистовича Медведева