Крысолов

Христово благоухание Богу в спасаемых и в погибающих:
для одних запах смертоносный на смерть, а для других
запах живительный на жизнь. Апостол Павел

Когда душа бела фатою веры,
укрыта утренней Авророй и росой,
но в сердце – смерть и лик ночной химеры,
она – бастард с холодною красой.

Он хитра, не как Отец Небесный –
Творец всех древ предвечного суда.
Она тонка блистанием прелестным
в желтушный цвет – пиритова руда.

Во злате дураков она покойна –
смирна, тиха, как сытый добрый крот.
До времени суда весьма пристойна
и тащит мелкий жемчуг в узкий грот.

Но вот шаги. Душа глядит из норки.
О, Боже мой! Пред нею великан
идёт в ночи, и смотрит взором зорким
в её дыру. В руках его капкан.

И молит всех богов душа позёмки,
науки спасовой грызя гранит:
о, Бог богов! Возьми мой жемчуг ломкий
и даже мой бесценнейший пирит!

Веельзевул ко мне пришёл сегодня!
Пред мерзостью его я вся дрожу!
Спасите душу, я – душа Господня,
сейчас иль завтра рай себе рожу!

Прислал Господь Архангела к девице,
к душе реченной девою Христа –
поил в норе её святой водицей
и утешал шуршанием листа.

Читал псалмы, молился пред распятьем.
Крестил душе чело, и даже зад.
Ну что не сделаешь, когда проклятье
бесов пугает святый Божий град!

И молвил Бог в Архангеле блаженном:
ах, душка! выглянь снова, посмотри,
возможно, слёг наш враг на ложе тленном
и сгнил как пёс в адамовой пыли.

Душа торжественно из врат выходит
своей обители земельно-неземной,
но вдруг кричит: он снова рядом бродит,
и источает фимиам во гной!

Я вижу, вижу его страшный прыщик
у длани бледной! Бледной словно смерть!
Он что-то ищет, словно демон рыщет
и роет землю – губит нашу твердь!

Всё сразу понял Ангел, дух лучистый,
Кто был тот Демон самых жутких снов.
И вмиг исчез. А наш бастард нечистый
пропал. Ведь был Христос Тот Крысолов.