Осень в грибных лесах

                В поисках грибов шёл  краем соснового  ряма,  среди высоких кочек, густого запаха вереска,   и вдруг,  будто  кто - то мягко толкнул меня в грудь.  Поражённый возникшим в груди  ощущением неизбежной потери,   я  остановился. Почти  у самого горизонта, мне   махали белым платком, а может это улетал в поля одинокий лебедь?
 
                И тут же в полуверсте от меня,  в два голоса, на всю округу, прокричали журавли. Проголосили и замолкли. Один кричал потоньше. Второй тоже  забирал высоко, но чуть пониже.   В их голосах  угадывалось  беспокойство,  предупреждение и напоминание о чем - то.

О чем же они хотели оповестить и мутно голубеющую полосу  суземья* за озером, и лежащую за угором старинную деревушку Полое? О том, что настали какие - то сроки, что через неделю уже засентябрит, и пора собираться в стаи? Но ведь вокруг еще так яростно кипели  вихри жизни, и  спорили друг с другом  в яркости желтизны цветы золотой розги и пижмы. И как  много еще было некошеных лугов, из  которых по-прежнему   доносился истомно сладкий запах царицы лугов - таволги!

             Но так всегда  бывает в конце августа. Спокон веку  известно, что птицы лучше нас предчувствуют приближение тех временных пределов, за которыми для них должна последовать дальняя дорога. В какие - то ночи или дни, не простившись с нами, успевает  откочевать за дальние моря птичья мелочь: камышёвки, соловьи, иволги, кукушки.  Они всегда торопятся   вслед уходящему лету раньше других птиц.

   В плену извечной   суеты сует  мы этого почти и не замечаем. До того ли? Вот - вот и  перестанут щебетать, сидя на проволоке, и наши деревенские ласточки. Ну и что с того? Но когда охватывает предотлётное беспокойство отряды крупных  пернатых, оно, это их беспокойство каким - то странным образом передается и человеку, тоже издревле склонному  к большим кочевьям.

Иногда мне кажется, что наши далёкие предки,  в своих извечных пристрастиях к перемене мест,   искали  не столько  новые плодородные земли, или   богатые охотничья угодья, сколько стремились  найти однажды тот уголок на своей юдоли**, который  хоть чем то напоминал бы, когда то потерянный их прародителями рай, в котором   было всегда тепло,  солнечно, а земные плоды сами ложились человеку в руки.

        Я рассказал о своих наблюдениях за птицами, умеющих предчувствовать поворот лета на осень, знакомой женщине. Всегда, до слёз, умеющая сочувствовать  чужой беде, она заметила.
       - Осень прикажет, и журавль на Киев потянется, а уж  кулик то и подавно чужую сторонку знает.

на авторском фото: ранняя осень в грибных лесах
               
Суземье*- в данном случае дальние леса
Юдоль**- земля наша, мир поднебесный.