Притча о земле

   Однажды в редакции я был внезапно атакован с двух флангов. Справа на меня посыпались вопросы от Надежды Васильевны, а слева – от Валентины Александровны. «Когда Вы напишете о земле»? – спрашивала одна. «Мы знаем, что Вы – пушкинист, но не писать же все время только о Пушкине», – поддерживала коллегу другая. «Вами уже интересовались сверху»! – в один голос восклицали обе.
   Шквал атаки мне удалось выдержать, тем более что он был в интересах нашего общего редакционного дела. Я отвечал, что давно думаю на эту тему. Уточнил, что я не пушкинист, а убежденный пушкинист, заметив, что и сам поэт был отнюдь не чужд подобным вопросам о смысле человеческой жизни на земле.
   Шутки – шутками, но разговор между нами оказался по существу и конструктивным. Действительно, сразу стало ясно, что мы живем совсем в иные времена, когда победоносные рапорты о сборе рекордных урожаев в закрома Родины, о заготовке кормов впрок, об озимых и яровых представляются почти сказочным сном. Вообще говоря, вопрос о земле столь многогранен, что его в принципе невозможно исчерпать никакими размышлениями и действиями. Сколько сил и жизней посвятили этому вопросу разные специалисты, в том числе писатели-деревенщики, в чьих произведениях многообразно освещена сельская жизнь! Корень проблемы значительно глубже поверхностного слоя почвы. Он в самой психологии человека, в осмыслении им своего назначения, своей миссии на земле, а совсем не в том, сколько и где земли прикупить, что на ней построить и взрастить. Никакие предписания сверху, никакие чиновничьи распоряжения не изменят существующее положение дел, не облагородят землю, не воспитают в человеке благоговейное к ней отношение как к своей колыбели и кормилице.
   Все понимают, что с землей беда, но признать это – значит, получить от вышестоящей инстанции по шапке. Такова инерции угодничества перед власть имущими столоначальниками. Вдруг вспомнилась строка из песни: человек проходит как хозяин необъятной Родины своей. Конечно, В. И. Лебедев-Кумач (1898-1949) имел в виду заботливого, рачительного, ответственного хозяина-труженика, преобразующего землю вдохновенным трудом и любовью. Что мы видим теперь? – Полную противоположность словам замечательной песни, написанной в далеком 1935 году. Бездумная идеология покорения природы, подчинение ее вооруженному наукой и техникой человеку, сделали этого человека безответственным потребителем и хищником, терзающим землю.
   «Напишите как убежденный пушкинист, как Ломоносов, о котором Вы все время говорите»! – напутствовали меня замечательные русские женщины, душой болеющие за родную землю, когда я, вдохновленный нашей беседой, покидал редакцию. Ничего не оставалось как сесть на велосипед и отправиться в поля и деревни, и на месте увидеть, что же там происходит?
   Начну с самого простого – с отношения к земле у разных народов. Возможно, ограниченность территорий – одна из причин заботы о земле в западноевропейских странах. Хотя и там в настоящее время, из-за больших потоков мигрантов из отсталых стран, ситуация заметно ухудшилась. – Дикость, бескультурье, потребительство.
   Удивило отношение к земле в молдавских селах. Не припоминаю, чтобы видел мусор на земле. Поля ухожены, даже самые простые дома незатейливо украшены. Сразу понимаешь, что земля для молдавского крестьянина – святыня. Никому никогда не придет в голову, например, поджечь сухую траву. Потому что у каждого в крови глубинное чувство родства с землей. Опалить ее огнем – причинить боль, надругаться, осквернить, уничтожить мелких обитателей. Совсем не то в Украине. Поразило, как в деревне близ Одессы в страшную засуху и жару под 40 градусов повсеместно то и дело поджигали сухую траву. В огне страдали даже степные лесопосадки, взращиваемые десятилетиями для удержания снега и как защита от сильных ветров. Никто и не сожалел о гибели мелких обитателей, – наоборот, радовался, что в полях не будет вредителей. Вот и подумай, от кого же больший вред?
   Сегодня ученые заявляют, что наша планета – живое существо, причем не метафорически, но как целостный и своеобразный организм. Соответствующие приборы фиксируют ее дыхание. Земля реагирует на всякое воздействие на нее. С этим можно соглашаться или нет, но задуматься стоит, если мы ищем гармонию сосуществования с землей.
   В Беларуси мне рассказывали, что сам президент на вертолете регулярно совершает облеты и смотрит за чистотой земли. Сурово наказывает тех, кто загаживает землю. Считается, что если человек мусорит на земле, то он не может быть ее рачительным хозяином. И в самом деле, мусор там – явление не столь распространенное как в России и Украине, если не сказать, что вообще редкое. В России, чтоб увидеть мусор, не надо куда-то специально забираться. Он всюду, где ступает своей ногой человек. Не буду распространяться на столь очевидную тему. Достаточно сказать, что бутылки, пакеты, банки стали бросать уже и в заповедных лесах. Это говорит только об одном: в человеке омертвело чувство кровного родства с землей-кормилицей, с землей-матерью.
   Итак, я ехал на вело и смотрел на поля. В направлении от Носово до Вече – никаких посадок, ни овса, ни пшеницы, ни ржи, ни турнепса, ни капусты, ни кукурузы, – отсутствие сельскохозяйственных культур. В другой раз отправился через Дедовцы, Зимари, Михново, Кашино и дальше. Та же картина: заросшие бурьяном поля. Затем двинулся через Богомолы, Свинухи, Козляки, Крылово, Пальчихино, Селиваново – вплоть до лесной глуши. Повсюду запустенье и тишина... Не буду описывать брошенные дома, руины производственных сооружений, оставшиеся от колхозов и совхозов.
   Все знают, что деревни вымирают в масштабах всей страны, а не только в Псковской области. Теоретически знать – это совсем не то, как увидеть все своими глазами. Напомню тем, кто не знает, что было раньше. Повсеместно осенней порой в полях кипела работа. С утра до вечера машины, тракторы, комбайны задавали шумом напряженный трудовой ритм. Сельхозугодия были столь велики, что часть урожая оставалась не убранной до зимы. Приходилось городу бросаться на помощь деревне. Не раз и сам с ломом в руках выбивал из мерзлой земли брюкву, свеклу и морковь, или срезал заледеневшие кочаны капусты. А разве можно забыть волнение, которое охватывало от созерцания колосящихся злаками бескрайних полей!
   Не забыть и те мгновения, когда еще только на подъезде к любой деревне встречал ватаги играющих и резвящихся деревенских детей. Казалось бы, ну и что здесь такого необычного? Отвечаю: в своих объездах не встретил вообще ни одного деревенского ребенка! Чтобы понять, что все это значит, приведу аналогию с домашними животными. Это ж как надо пасть и очерстветь душой, чтоб прирученных кошек и собак однажды бросить на долгое и мучительное свободное издыхание от голода и болезней! Посмотрите в глаза этим преданным животным – и ужаснитесь немому отчаянию в них. Земля, однажды возделанная и облагороженная трудом и любовью человека, дававшая ему все необходимое для жизни, но впоследствии брошенная им и оскверненная, испытывает тот же ужас отчаяния, что и выброшенные на улицу домашние животные. И нет здесь никакого преувеличения!
   Есть ли выход из этого бедственного положения, чреватого национальной катастрофой? Эта тема заслуживает отдельного обстоятельного разговора, который будет продолжен в последующих материалах.