В турецкой бане

Сначала нас минут пять-шесть
варили диетически,
затем заставили потеть
в духовке электрической.

Перевели в помывный зал,
где турок место показал,
куда на стол я должен лечь
(стол – это мраморная печь).

Не знаю: мёртвой ли, живой,
он поливал меня водой.
Крутя над членами мешок,
вверг в мыльнооблачный пушок.

Перчаткой стёр слой кожицы
от пяток и до рожицы,
водя почти металл по мне,
соскобы снял немалые.

Потом в отдельном терему,
присела жир мять по холму
в загривке, спину и бока
ас-девушка! Издалека,

толь из Вьетнама, иль Бали,
(по-русски скверно говорит).
Зато был бесподобный кайф,
минуток, эдак, твенти файф.

Затем две девы спелые,
взяв в рученьки небелые,
ввели услуги допахать,
в другую залу отдыхать.

А там лежат в глубоком сне,
почти однобаньчане все!
Небось, обет молчания.
Не слышу их дыхания!

Их лица – почернелые!
Поверх простынки белые,
и музыка небальная, (печальная)
как будто погребальная.

Им руки, как положено,
крестом на грудь уложены!
И глазоньки закрытые!
Вот так конец помытия!!!

И мне покрыли глиною
лицо. Со всеми сгинул я!
И на меня уставятся,
подумают: преставился.

Скорей парю я, чем лежу!
Смиренно внутрь себя гляжу –
дивясь, что всё поправилось.
Рад: баня-то понравилось!