Покуда кожа розовая, как Барби...

Покуда кожа розовая, как Барби,
можно храбро пить и не выть по-бабьи,
наступать все на те же на грабли,
не читая написанное минздравом,
и, не покупая глазные капли,
шалавам мигать – упитанным и костлявым.
Жить в машине, в Эдеме, раю, Пальмире,
где у всех поголовно превышенное промилле.
Где, ради талии голодая, еду в Ашане
покупают – без жира и с овощами.
Молодой, молодая в Эдеме, на Авалоне
чернотой не уступят ворону и вороне.
Люди, кого не смутить Барковым,
путешествуют по торговым...
по пустяковым ссорятся... и по средам
удовлетворяются разогретым.
У кого застрахован и правильно припаркован,
смотрят вослед скрученным и корявым,
машинально смотрят вослед каретам
с крестом кровавым.
Там трясутся другие... у них на руке чернила,
в теле не одного шарнира,
с постели не встать и не взять гарнира,
не выпить супа. И если бы не кормила
их группа равнодушных сестер и братьев,
если бы не мыла в душе (глаза упрятав,
заткнувши уши), не соблюдала обычаев и обрядов,
оставшихся в нескольких европейских,
было бы много хуже...
Лицо в морщинах, как в арабесках.
Зубы в железках и на любых отрезках
что-то шире, чем нужно, а что-то уже.