Вверх пятами

— Неужели вы действительно такого убеждения о последствиях иссякновения у людей веры в бессмертие души их? — спросил вдруг старец Ивана Федоровича.
— Да, я это утверждал. Нет добродетели, если нет бессмертия.
— Блаженны вы, коли так веруете, или уже очень несчастны!
— Почему несчастен? — улыбнулся Иван Федорович.
— Потому что, по всей вероятности, не веруете сами ни в бессмертие вашей души, ни даже в то, что написали о церкви и о церковном вопросе.
— Может быть, вы правы!.. Но всё же я и не совсем шутил... — вдруг странно признался, впрочем быстро покраснев, Иван Федорович.
— Не совсем шутили, это истинно. Идея эта еще не решена в вашем сердце и мучает его. Но и мученик любит иногда забавляться своим отчаянием, как бы тоже от отчаяния. Пока с отчаяния и вы забавляетесь — и журнальными статьями, и светскими спорами, сами не веруя своей диалектике и с болью сердца усмехаясь ей про себя... В вас этот вопрос не решен, и в этом ваше великое горе, ибо настоятельно требует разрешения...
— А может ли быть он во мне решен? Решен в сторону положительную? — продолжал странно спрашивать Иван Федорович, всё с какою-то необъяснимою улыбкой смотря на старца.
— Если не может решиться в положительную, то никогда не решится и в отрицательную, сами знаете это свойство вашего сердца; и в этом вся мука его. Но благодарите творца, что дал вам сердце высшее, способное такою мукой мучиться, «горняя мудрствовати и горних искати, наше бо жительство на небесах есть». Дай вам бог, чтобы решение сердца вашего постигло вас еще на земле, и да благословит бог пути ваши!
               
                из романа Ф.М.Достоевского  " Братья Карамазовы "


Дешёвой правды не бывает, но той ли, сетуя, хотим, коль день никак не выпадает делить победу вместе с ним ?
Суровых правил злые дети, за шаг вперёд и два назад страдаем больше всех на свете от тщеты раем сделать ад
Не оставляем сожалений, когда последняя слеза, покинув все поля сражений, уходит прочь, куда глаза
глядят, устав от полусловий, от полупламени речей, где роль великую немого готовит приговор ночей,
когда придёт такое что-то, что не придумать самому - яснее станет кто был мотом, а кто скупым...но почему ?
хотим мы верить, твёрдо зная, что смысла нет менять пути, и тут же ветрено мечтаем как бы саму судьбу по краю, да похитрее обойти?

Осенний дождь стучится в окна, по стёклам струями вода. Как листья мысли ждут и мокнут, а пульс выстукивает: да,
мы помним твёрдо, твёрдо знаем историй разные азы, и...масла в пламя добавляем, и вяжем новые узлы
Мучений сих неодолимых полно снаружи и внутри, суждений мнимых и ранимых никак огонь не догорит
С востока, с запада причуда, с непримиримых ли широт ? Душа мятется, как Иуда, судьбу клянёт и в круг идёт
Свободы страх тому причиной или отсутствие её, а может выгоды личина ? Здесь видимо не надо чина,
чтоб всем и каждому своё, где ладит волны канитель и с глубины несёт на мель

Кто виноват и что нам делать ? загадка вечная, она в вопросе с виду неумелом подменой быть обречена
Внезапно всё: и то, и это, и, как проклятье, не о том, а то, что выхвачено светом, всё понимаем, но потом
Потом, как мера наказанья. Потом - порядок бытия. У знаний много притязаний, да правит больше вития...
Пустой мираж и блажь пустая настолько к плоти приросла, что стала ею. Мать Честная ! ужель заразе нет числа ?
Как лживо всё и как прекрасно. Пятами вверх ? Но хорошо на расстояньи безопасном, пока финал не подошёл
Когда отдастся дань за это и успокоятся слои ? Ужель дороже сердцу вето на разрешения свои ?

Как настоятельны вопросы, как веры требуют они, не терпят сна и переноса и чувством потчуют вины...
Такие вздоры и чудесы несут на раз, да только глядь - в репертуаре та же пьеса, лишь стоит занавес поднять
Потеха, скажете, забава ? Пусть первым бросит камень свой, кто по иному жил уставу, кого души иначе крой
В ком ни пятна нет, ни соринки, чьи ноги только на земле, а жизнь лубочная картинка, где каждый день в своём седле
Кто никогда ни с кем не спорил - зачем живёт здесь человек ? Кому соблазны, волны вторя, не учиняли свой набег

Картина мира, сердца космос кипит в туманах день и ночь...В конце концов всё будет сносно, прогнать бы лишь сомненья прочь -
менять ли стоит волчью шкуру ? И как с души её содрать, чтоб под котёл уголья с дуру себе сверх меры не сгребать ?